Тёмная волшебница
Необходимое предуведомление. Я не претендую на звание эксперта. И я вряд ли расскажу что-то, чего не расскажет Яндекс, если у него спросить. Но лично для меня второй просмотр сериала оказался в разы интереснее первого из-за исторического бэкграунда. Вот именно об этом историческом бэкграунде я и хочу рассказать.
Часть 1. Экспедиция Франклина и с чем ее едят
Экспедиция Франклина — единственная в своем роде. Это вам не дюжина студентов, штурмовавших перевал Дятлова, не потерявшаяся у берегов Скандинавии "Святая Анна" с 14 человеками на борту. 19 мая 1845 года причал английского города Гринхайт покинули два трехмачтовых бомбардира Королевского военно-морского флота. Экипаж состоял из 110 матросов и 24 офицеров (впоследствии пятеро были отчислены, и окончательный состав команды включал в себя 129 человек). Целью экспедиции было исследование неизвестной части Северо-Западного морского прохода.
В августе 1845 года “Эребус” и “Террор” повстречали в море Баффина последних на своем пути китобоев. И... и все. История заканчивается. Начинаются поиски, догадки и домыслы, мифы, художественный вымысел и научные исследования.
Два прекрасно оснащенных судна, 129 человек просто исчезли, заплутав на последнем неисследованном пятачке канадского севера.
читать дальше
Весной 1848 года, после двух лет ожидания вестей, было решено направить в Арктику первые поисковые отряды. Капитан Генри Келлет получил инструкции обойти Америку с юга и пройти через Берингов пролив, чтобы встретить "Эребус" и "Террор" со стороны Тихого океана. Сухопутная экспедиция под командованием Джона Рэя и Джона Ричардсона должна была спуститься вниз по реке Маккензи до Канадского побережья. А Джеймс Кларк Росс (обратите внимание на это имя, первый кадр сериала — молодой мужчина в палатке инуитов, распрашивающий о судьбе экспедиции, — это Росс) на корабле “Энтерпрайз” отправился через пролив Ланкастер по следам Франклина. (Джеймс Росс застрял во льдах, инуитов не опрашивал и через год вернулся в Англию.)
В апреле 1850 издательство Торонто Глоуб от имени Британского Адмиралтейства объявило о вознаграждении за обнаружение экспедиции Франклина: 20 000 фунтов (больше 2 миллионов долларов по нынешним меркам) за помощь морякам и 10 000 — за спасение кого-либо из экипажа, информацию, которая поможет спасению, или информацию, которая подтвердит гибель экспедиции.
Не сложно догадаться, что такие деньги не оставили людей равнодушными: летом 1850 года в Гудзоновом заливе курсировало уже 11 британских судов и 2 американских.
Вскоре было обнаружено место первой зимовки (1845-46) на острове Бичи: брошенный лагерь, огород и три могилы. Гибель во время исследовательских путешествий не была редкостью, тем не менее смерть сразу троих членов подготовленного к арктическим условиям экипажа в первый год экспедиции вызывала вопросы.
В 1854 Джон Рэй (первая сухопутная поисковая экспедиция 1848), обследуя полуостров Бутия, набрел на стоянку инуитов, которые рассказали о 35 белых моряках, умерших от голода в устье реки Бак. Именно тогда, со слов эскимосов, зафиксировали первые свидетельства каннибализма.
Рэй направил свой отчет в Адмиралтейство. Разыгрался скандал, леди Франклин негодовала, а Чарльз Диккенс (в сериале есть сцена, где он помогает собирать деньги на поисковую экспедицию) писал разгромные статьи. Тем не менее, Адмиралтейство выплатило ранее обещанные 10 тысяч фунтов, выкупленные у инуитов серебряные вилки с вензелями зарисовали и напечатали в газете. Но, стоит отметить, присужденное еще в 1852 (посмертно) звание контр-адмирала у Франклина не отобрали.
Из-за разразившейся Крымской войны Адмиралтейство решило не продолжать поиски экспедиции, и 31 марта 1854 года объявило всех членов экипажа погибшими.
Леди Франклин это не устроило. Она упорно отказывалась считать себя вдовой и даже собрала средства на собственную экспедицию. И, как оказалось, не зря. В апреле 1955 года санный отряд, высланный на берег с паровой шхуны “Фокс”, обнаружил в северной части острова Кинг Уильям сложенную из камней пирамиду, из которой извлекли упакованную в металлический футляр записку:
28 мая 1847 года. Корабли Её Величества «Эребус» и «Террор» зимовали во льду под 70°5' с. ш. и 98°23' з. д.
Зиму 1846—1847 года провели у острова Бичи под 74°43’28" с. ш. и 91°39’15" з. д., предварительно поднявшись по проливу Веллингтона до 77° северной широты и вернувшись по западной стороне острова Корнуоллис.
Экспедицией командует сэр Джон Франклин. Всё в порядке.
Партия из двух офицеров и шести матросов покинула корабль в понедельник 24 мая 1847 года.
—Грэм Гор, коммандер, Чарльз Ф. Дево, помощник.
Даты первой зимовки принято считать ошибочными.
Вторая часть дописана на полях позднее и выглядит куда более путанной:
5 апреля 1848 года. Корабли Её Величества «Эребус» и «Террор» были покинуты 22 апреля в 5 лигах к северо-северо-западу от этого места, будучи затёрты льдами с 12 сентября 1846 года. Офицеры и команда в составе 105 человек под командой капитана Ф. Р. М. Крозье стали лагерем здесь, под 69°37’42" с. ш. и 98°41' з. д.
Данная записка была найдена лейтенантом Ирвингом под гурием, предположительно сложенным сэром Джеймсом Россом в 1831 году в 4 милях к северу, куда была помещена покойным лейтенантом Гором в мае 1847 года. Однако, поскольку не удалось найти мачту-ориентир сэра Джеймса Росса, записка перенесена на это место, где была установлена мачта сэра Дж. Росса.
—Сэр Джон Франклин умер 11 июня 1847 года, общие потери экспедиции на настоящий момент 9 офицеров и 15 матросов.
—Джеймс Фитцджеймс, капитан корабля Её Величества «Эребус», Ф. Р. М. Крозье, капитан и старший офицер. Завтра выступаем на Рыбную реку Бака.
Рядом с пирамидой обнаружили первый скелет. Документы, найденные при нем, не соответствовали униформе. Дневник был написан слева направо, по кругу и без знаков препинания — разобрать его не удалось.
Дальше находки посыпались как из рога изобилия. У инуитов выкупали предметы обихода. По всему острову откапывали лодки, нагруженные книгами, душистым мылом и шелковыми платками. Часть из них оказалась развернута носом на север, как будто последние выжившие попытались вернуться к кораблям.
Капитаны поисковых экспедиций уже не чурались местных жителей. В семидесятые Чарльз Ф. Холл с помощниками записал сотни страниц показаний и рассказов инуитов о том, как обезумевшие от голода белые люди ели друг друга и все равно умирали от страшных болезней.
Этим рассказам верили, но фильтровали. Пропавших моряков продолжали — и по сей день продолжают — считать героями.
Судьба Франклина обрастала все новыми легендами. Поисковые экспедиции сменились исследовательскими.
В 1981 году начались раскопки на острове Кинг Уильям с последующей экспертизой найденных останков. Подтвердили цингу. Нашли доказательства каннибализма (некоторые тела расчелняли после смерти). Обнаружили острое отравление свинцом. Долго гадали: то ли консервы оказались неправильно запаяны, то ли новый паровой котел с опреснительной системой дали такой эффект.
В 1984 эксгумировали и перезахоронили троих моряков с острова Битти.
Примерно в тот же период взяли пробы льда, чтобы подтвердить, что помимо прочего Франклину здорово “подфартило” с погодой. Предсказать это было невозможно, и к побережью Кинг Уильям "Эребус" с “Террором” подошли в аномально холодный период: Северо-Западный морской проход не вскрывался ото льда несколько лет.
В 1991 году Дэн Симмонс, собирая материалы для истории про альпинистов, заинтересовался экспедицией Франклина. В 2007 году вышла книга “Террор”. Исторический роман и мистический триллер в одном флаконе. Чего там больше? Думаю, все-таки истории — если в нашем случае можно говорить об исторических фактах.
Большую часть находок на острове Кинг Уильям, большую часть инуитских рассказов можно интерпретировать по-разному. Чарльз Холл считал, что из моряков не выжил никто. Джон Рэй слышал, что в еще в 1852 вдоль реки Бак брели двое последних каблунов (белых людей). С ними (или одним из них?) был старший офицер. Быть может, старший офицер — это Корозье, ведь он знал инуитский язык и имел самый солидный арктический опыт? Быть может, он выжил и остался с инуитами? В другом племени шептались о шестерых выживших, которые расплатились за еду и кров офицерской саблей коммандора Фитцджеймса. И ничто мешает поверить, что чудом уцелел молодой командир “Эребуса”.
Ах да, и есть еще легедны о проклятом месте, о вросших в лед кораблях — одном или двух. И о “черных” людях, которых выселили за пределы корабля, чтобы они в своей отдельной “черной” палатке пожирали друг друга.
История, рассказанная Симмонсом, на мой взгляд, не более фантастична, чем половина так или иначе задокументированных фактов. Симмонс не перевирал и не придумывал, он лишь выбрал подходящие для своей книги гипотезы.
И теперь, что в общем закономерно, выбранная им линия развития персонажей, воспринимается приоритетной: свинцом травились через консервы, и выжил под конец — Корозье. Альтернативные версии встречаются в основном в источниках до 2007 года.
Насколько близок сериал к книге? В том, что касается фактологии — близок. Расхождения просматриваются в “художественных” деталях и в восприятии части персонажей. Однако в данном случае я не вижу смысла сличать экранизацию с романом. Экранизация исторически достоверна (насколько достоверность применима к мистике, про которую стоит рассказывать отдельно).
Хотя даже у такой вот условной исторический достоверности есть свой нюанс: для 2007-ого года Симмонс действительно подробно изучил все имеющиеся факты.
… Но в 2014 нашли “Эребус”. И спустя два года — “Террор”.
Разумеется, обнаружение останков кораблей породило еще полдюжины версий. Например, что часть экипажа вернулась на "Эребус" и попыталась отплыть в обратном направлении. Что "Террор" затонул почти сразу, переломленный пополам паковым льдом. Можно покопаться в отчетах и нарыть интересных гипотез еще на два романа — и это не фантазируя об альтернативной истории.
… А вы представьте бескрайнюю ледяную пустошь. И, может быть, вдалеке — там, где круг паргелия касается горизонта, среди вздыбленных хребтов торосов, вам померещятся обледенелые мачты двух кораблей.
Часть 2. Северо-Западный морской путь, где его искать и кто его нашел
Северо-западный проход начали искать, страшно сказать, еще в шестнадцатом веке, после того, как Колумб на пути в Индию обнаружил Америку — неразрывная полоса из двух континентов не пускала европейцев на запад. В 1520 году Магелан обогнул Южную Америку, пройдя через пролив между континентом и Огненной Землей, но желание прорваться через канадский север это не ослабило.
Правда, несмотря на все усилия, на сегодняшний день Северо-Западный проход мало востребован. Особенно по сравнению с Северо-Восточным проходом (он же Северный морской путь, соединяющий европейскую часть России с Камчаткой). И хоть таяние арктических ледников упрощает прохождение судов через Канаду, низкая плотность населения и Панамский канал оттягивают транспортные потоки на юг.
Тем не менее, в семнадцатом веке у Канадского побережья обосновалась одна из старейших торговых корпораций Америки — Компания Гудзонова Залива. Товарищи исследовали Арктику самостоятельно и преимущественно в коммерческих целях. К тому же ряд открытий сделали в семнадцатом-восемнадцатом веках Уильям Баффин, Джеймс Кук, Александр Маккензи, Джордж Ванкувер и другие.
В общем, говорить о трехвековой истории освоения Арктики можно долго, но мы этого делать не станем и сразу перескочим к началу девятнадцатого века.
читать дальше
В 1804 году пост Второго секретаря Адмиралтейства занял Джон Барроу. (В сериале он упоминается не раз и к тому же появляется в кадре в сцене, когда леди Франклин с племянницей требует организовать спасательную экспедицию).
Барроу продержался на посту Второго секретаря без малого 40 лет и все это время посвятил разведке. Не шпионажу, а географическим исследованиям. С его легкой руки сотни отставных военных продолжили службу Британии на экспедиционных судах, разошедшихся веером в самые дальние уголки Земли.
Вот симптоматичная история, своеобразное начало карьеры сэра Джона. 1816 год, экспедиция по реке Конго, поиски реки Нигер. Адмиралтейство строит за бешеные деньги пароход “Конго” — специально под эту авантюру. “Конго” спускают на воду, и вдруг обнаруживается, что у того слишком большая осадка. Пароход переделывают в парусник, вкладывая в него еще средства. Потом закупаются подарками для аборигенов, плывут до Африки, спускаются на берег… и большая часть команды умирает, подцепив какую-то местную болячку.
Сэр Джон (тогда еще не сэр — маловато еще подвигов для титула) в ужасе и недоумении, он пишет статьи, издает дневники героически загнувшегося от малярии капитана Таки, раздает посмертные звания и изыскивает финансы для следующего предприятия.
И знаете что? Общественность его любит. Общественность ему сочувствует и сопереживает. Общественность ждет новых подвигов и новых героев разведки — живыми или мертвыми.
Географические исследования в девятнадцатом веке вообще слабо стыкуются с привычным для современного человека пониманием путешествий. Уплывая в неизведанные уголки планеты, прорываясь сквозь дикий и враждебный мир, моряки старались окружить себя чем-то родным и понятным. Корабль был их домом, крепостью, гордостью и филиалом Родины, оплотом веры, правды, чести и прочих совершенно бесполезных в дороге вещей.
В сериале есть момент, когда возлюбленная капитана Корозье пеняет ему, мол, год на суше — а в шкафу занята всего одна полка.
Одна полка? У капитана? Смешно, ей богу! На протяжении двух десятилетий по всему острову Кинг Уильям собирали столовое серебро Корозье, хрустальные бокалы, расписной фарфор, кружевные платки и личные дневники. На 600-килограммовых лодках умирающие от истощения моряки тащили книги, чай и шоколад. И я не удивлюсь, узнав, что в каком-нибудь инуитском семействе в Йоа-Хэйван до сих пор передается из поколенья в поколенье эмалированный ночной горшок Фитцджеймса с пагодами Чжэньдзяня.
Финансовые затраты на экспедиции Барроу сопоставимы с космической программой США. Громадные, неповоротливые корабли. Экипажи, собранные из настоящих английских джентльменов — бравых военных, не имеющих арктического опыта. Сегодня это кажется диким. Да что там! Уже через полвека исследователи будут советоваться с китобоями и охотниками, обращаться за помощью к местным жителям, учиться выживанию у дикарей — и выживать.
Но середина девятнадцатого века — это эпоха романтизма. “Буря и натиск”, душевные порывы и накал страстей, “жизнь” — а не “выживание”.
И возвращаясь к Барроу. Он основал Королевское географическое общество, получил титул баронета и степень доктора права. Он половину своей жизни (и две сотни чужих) посвятил поискам Северо-Западного прохода, и, отправляя на север Франклина, предвкушал триумф. Впрочем, как и с Конго...
Вообще чтобы понимать все проходные сцены и флэшбеки в сериале, достаточно знать три имени: Уильям Парри, Джон Росс и Джеймс Кларк Росс. На протяжении двадцати лет эти трое участвовали (по отдельности или вместе) во всех организованных Адмиралтейством походах на север.
Двадцать лет ледовой чехарды можно сортировать по персоналиям, по маршруту или по датам. По персоналиям сортирует Википедия. Я пойду в хронологическом порядке, а вы попытайтесь сопоставить мой рассказ с картой.
В 1818 году Джон Росс повел на север первую собственную экспедицию. Джон Росс родился в семье священника и служил во флоте с 9 лет. Воевал, отличился. Имел звание командора шведского флота. (В сериале Росс появляется во флэшбеках Франклина желчным стариком, который предрекает неудачу экспедиции — к 1845 он уже разменял седьмой десяток).
Вместе с Джоном Россом на борту судна “Изабелла” в путешествие пустился его восемнадцатилетний племянник — Джеймс Кларк Росс (напомню, именно он в сериале отправляется на поиски Франклина), а также Уильям Парри.
Парри на тот момент исполнилось 28 лет, ранее он плавал у берегов Шпицбергена, охраняя китобоев, занимался гидрографией, картографией и астрономией. И, кстати говоря, впоследствии Парри получил почетное членство в Петербургской Академии наук.
Целью экспедиции 1818 года был Северо-Западный проход. Однако корабли, пройдя вдоль побережья Гренландии и свернув в пролив Ланкастер, обнаружили там лед. И вернулись обратно.
Аналогичный итог имела и другая экспедиция того же года. Судно “Трент” с молодым Джоном Франклином на борту отчалило от острова Шпицберген с намерением дойти до Берингова пролива через Северный полюс. На тот момент бытовало мнение, что Северный Ледовитый океан в районе полюса будет свободен от льда. Франклин вернулся ни с чем, но запала не растерял.
В 1819 Уильям Парри на корабле “Гекла” предпринял первое самостоятельное путешествие. Он продвинуться по проливу Ланкастер дальше Росса, вдоль острова Девон. Обследовал побережье и нанес на карту остров Бичи (в честь Фредерика Бичи, одного из своих лейтенантов).
В том же году стартовала первая сухопутная экспедиция Франклина. И, если бы я задалась целью написать ироничный ужастик про каннибалов-неудачников, я бы выбрала ее. Идея состояла в том, чтобы высадиться в северо-западной части залива Гудзон, затем воспользоваться помощью племен индейцев и инуитов, а также Компании Гудзонова залива и Северо-Западной Компании, нанять вояжеров, добраться до океана и нанести на карту береговую линию и, быть может, обнаружить вожделенный путь на запад по морю. В идеале конечной точкой маршрута стал бы полуостров Бутия, где Франклина подобрал бы Парри на кораблях.
Однако в процессе выяснилось, что две торговые корпорации враждуют между собой, инуиты боятся индейцев, а вояжеры заинтересованы в местной грызне куда больше, чем в сопровождении безумных исследователей. К тому же зимой люди мерзли, а дичь добывалась изредка и с большим трудом.
В самом начале пути случилась дуэль из-за дочери проводника-индейца. Каное, которые тащили с собой, частично разбили, частично — бросили. С голодухи ели лишайники, гнилые шкуры и собственные сапоги. Дошло до того, что “в разведку ушли четверо, вернулся один, с мясом, сказал, что убил волка”.
Сначала Франклин пытался призвать всех к порядку, угрожая физической расправой. К третьей зиме, потеряв почти половину отряда, он вроде подуспокоился и в своем дневнике лишь сетовал на внезапное тотальное невезение...
В конечном итоге из 19 участников выжило всего 8, в том числе Джон Ричардсон и Джордж Бак. Выживших подобрали местные, выходили, дотащили обратно к Гудзону и отпустили с миром — в объятия родной Британии. Убийства и каннибализм приписали одному свихнувшемуся вояжеру, который, разумеется, не дожил до суда.
В Компании Гудзонова залива многие возмущались случившимся, обвиняли Франклина в излишней самоуверенности, отсутствии подготовки и недостатке гибкости. В Англии же взгляд на произошедшее оказался диаметрально противоположным. Франклин получил звание капитана и через три года предпринял вторую, менее провальную (хоть и не слишком успешную) попытку.
Пока сэр Джон замерзал в негостеприимных лесах северной Канады, Уильям Парри, выйдя ему навстречу, застрял в паковом льду у побережья Баффиновой земли. Там он простоял зиму, во время которой было нанесено на карту практически все побережье Баффиного моря. А еще Парри не погнушался контактом с местными жителями, и даже отрядил с этой целью санный отряд — с младшим лейтенантом Фрэнсисом М. Корозье во главе. Помимо инуитского языка и опыта зимовки на затертом льдом судне, Корозье вынес для себя из этого путешествия знакомство с Джеймсом К. Россом (через 20 лет эти двое поведут “Эребус” с “Террором” к берегам Антарктиды и возвратятся с триумфом — но об этом в следующей части).
Экспедиция Парри длилась три года — с 1821 по 1823. И уже в 1824 он снова поплыл в Арктику. Снова с Россом и Корозье, но в этот раз менее успешно: у острова Соммерсет его второй корабль “Фьюри” потерпел крушение. Экипаж экспедиции добрался домой в полном составе на “Гекле” весной 1825.
Еще два года потребовалось Парри для подготовки новой авантюры: Шпицберген, Северный полюс и олени. Оленей переправили из Норвегии, к лодкам приделали полозья. И надеялись, что привычные к саням животные потащат груженые поклажей гребные шлюпы. (Именно эту ситуацию с ностальгией вспоминал Корозье в одной из первых серий.)
Но Шпицберген — это территория Норвегии, и для Северо-Западного прохода он бесполезен. А мы обратимся к карте и посмотрим, как далеко продвинулись британцы за какие-то десять лет: в 1818 Джон Росс едва свернул в пролив Ланкастер, а в 1829 он же на пароходе “Виктория” не только прошел Ланкастер до конца, но и, протиснувшись между полуостровом Бутия и островом Соммерсет, достиг северного побережья острова Кинг Уильям. А по дороге — обнаружил северный магнитный полюс.
Знаете ли вы, что северный магнитный полюс — это переменная величина? Даже в течении одного дня он описывает овал диаметром до 80 километров. К тому же последние 200 лет он уверенно переползает из Канады на Таймыр. В 1831 году, когда Джон и Джеймс Россы впервые зафиксировали положение магнитного полюса, он находился у побережья полуострова Бутия, со стороны Кинг Уильяма, в сотне километров от той точки, где через 15 лет застрянут “Террор” с “Эребусом”.
Но мы отвлеклись. Та экспедиция Росса едва не обернулась трагедией. “Викторию” затерло льдами и после второй зимовки корабль было решено бросить (правда, Росс увековечил его на карте, дав имя проливу). Экипаж на лодках добирался в пролив Ланкастер. Люди снова мерзли и голодали, назревал бунт.
Адмиралтейство, почуяв неладное, направило на помощь Россу Джорджа Бака по суше. Бак не дошел, зато нанес на карту Рыбную реку Бака. Отряд Росса впроголодь пережил третью зиму — на острове Соммерсет. А весной пришла помощь по морю. Их забрали из залива Ланкастер и вернули на родину почти без потерь.
Бак вернулся годом позже Росса и в 1836 году в статусе капитана судна чуть не угробил “Террор” в первый раз. Эта экспедиция изначально выглядела проще предыдущих, потому как высадка людей планировалась южнее — в Гудзоновом заливе. Но в свое первое арктическое путешествие “Террор” сначала оказался на гребне тороса (его выжало вверх по берегу почти на 15 метров), а потом, благополучно оттаяв, столкнулся с айсбергом. Бак кое-как довел тонущий корабль до берегов Ирландии.
Где же был Корозье, спросите вы. А он вместе с Джеймсом К. Россом спасал китобоев в заливе Ланкастер. Операция прошла успешно, Корозье получил звание коммандера в 1837, и через два года — обновленный “Террор”.
И еще немножко географии. К 1840 году белое пятно на карте Канадского архипелага по площади составляло всего 180 тысяч квадратных километров. Неизведанная ранее часть маршрута Франклина не должна была превысить 1700 километров. По сравнению с освоенной за предыдущие полвека частью Арктики, это смешно. Именно поэтому никто не сомневался в грядущем успехе.
Именно поэтому при выборе главы экспедиции Адмиралтейство руководствовалось не только и не столько опытом кандидатов, но их статусом. И в итоге:
Джон Росс был слишком стар — его даже не рассматривали.
Уильям Парри отказался потому, что устал от Арктики.
Джеймс К. Росс (после триумфального возвращения из Антарктиды он был на пике славы) отказался потому, что пообещал молодой жене завязать с крайним севером.
Френсис Корозье (на тот момент уже капитан “Террора” и правая рука молодого Росса) не устроил Барроу низким происхождением и ирландскими корнями.
Джордж Бак не вызывал доверия из-за неудачи с “Террором”.
Джеймс Фитцджеймс категорически устраивал Барроу по личным причинам, но Адмиралтейство его кандидатуру не одобрило: 32 года, куча боевых заслуг и ровно ноль арктического опыта за плечами.
… И в итоге во главе экспедиции встал 59-летний Джон Франклин. Про него, а также про капитанов “Террора” и “Эребуса” — Корозье и Фитцджеймса соответственно — я расскажу в следующий раз, а сейчас хотелось бы все-таки закончить с Северо-Западным проходом.
В 1850 году Роберт Мак-Клур на корабле “Инвестигейтор” обошел обе Америки, обогнув мыс Горн, и вошел через Берингов пролив в море Бофорта. Там он надеялся встретить “Эребус” и “Террор”, поиски которых были на тот момент в самом разгаре. Во время первой зимовки экипаж “Инвестигейтора” был разбит на санные отряды, которые разыскивали людей Франклина меж островов Банкс и Мелвил, попутно нанося на карту все, что встречали на своем пути.
В следующую зиму “Инвестигейтор” оказался затерт льдами, его бросили, и капитан Мак-Клур повел свою команду на восток. В 1853 году Мак-Клур объединился с другой поисковой экспедицией и вернулся в Англию уже через пролив Ланкастер.
В этом есть определенная ирония: последняя экспедиция Барроу провалилась с треском, сам Барроу скончался в 1848, не дожив пяти лет до первого прохождения Северо-Западного пути.
Тут, наверное, многие скажут: Амундсен. Все верно.
В 1903-06 годах Руаль Амундсен на крохотной рыбацкой яхте “Йоа” впервые преодолел по Северо-Западный путь морем. Команда состояла из шести человек, среди которых не было даже врача. Амундсен грезил экспедицией Франклина: искал материалы, консультировался, готовился. В конечном итоге его маршрут почти в точности повторял маршрут “Эребуса” и “Террора”. Отличие лишь в том, что у северной оконечности острова Кинг Уильям Амундсен повернул не на запад, а на восток (на карте из первого поста в этом моменте допущена ошибка). Решение не очевидное, но оно оказалось верным. Перезимовав в проливе Джеймса Росса и основав единственное на острове статичное по сей день поселение инуитов Йоа-Хейвен, Амундсен пробрался на запад по узкому проливу, отделяющему остров от большой земли.
В сериале есть момент, когда обмотанный вилками Блэнки выходит на побережье, открывает карту и размашисто пишет там “Северо-Западный проход” — полагаю, это он как раз про пролив Симпсон, использованный Амундсеном.
Опять же иронично: старая рыбацкая лодка проскользнула там, где не смогли протиснуться два прекрасно снаряженных ледокола. Шестеро неподготовленных энтузиастов выстояли там, где погибло почти полторы сотни военных полярников.
Но, видимо, вопрос все-таки не в стоимости корабля и не в статусе командира. Во время затянувшейся двухлетней зимовки в Йоа-Хейвен Амундсен избежал судьбы Франклина потому, что смог приспособиться. Самонадеянный молодой норвежец, рванувший в Канаду от должников, не погнушался выйти к эскимосам и учиться у них выживанию. Он носил местную одежду, промышлял тюленьей охотой, запрягал собак в сани и покрывал льдом снегоступы. Он сжился с севером, чего ни Россы, ни Парри, ни Франклин сделать не сумели.
Но Север — это что-то из разряда хронических и неизлечимых. Ступив на лед единожды, уже не получится помыслить себя где-то в тепле и комфорте, у очага. И даже не умея (и не желая) приспосабливаться, каждый полярник по-своему влюблялся в Арктику и уже не мог не вернуться к манящей пустоте дикого и непокорного края, к его магнетическому очарованию, к первозданности и чистоте белого безмолвия.
Часть 3. Три капитана, два корабля
Эребус (он же Эреб) — греческое божество вечного мрака. Со статусом там сложно, потому как родился он то ли “от”, то ли “из” Хаоса, и вместе со своей сестрой и женой по совместительству наплодил кучу жути: смерть в разных вариациях, раздор, злословие, старость и лживые сны. И для полной гармонии в своей зоне ответственности — Харона и Стикс.
“Террор” в расшифровке не нуждается. С латыни слово переводится как “страх” или “ужас”. И, боюсь, попытка докопаться до тонкостей происхождения термина вызовет подозрения у нашей нацбезопасности, так что оставим этот вопрос.
Мысль о зависимости судьбы судна от его имени срифмовал и популяризировал капитан Врунгель со своей “(По)Бедой”, но и до него к названиям кораблей моряки относились с большим трепетом. Так с чего вдруг исследовательские суда окрестили “Ужасом” и “Мраком”?
читать дальше
В 1696 (нет, это не опечатка) с британских верфей сошел первый бомбардирский корабль под звучным именем “Террор”. Бомбардирские корабли тех времен сопоставимы по размеру с корветами и шлюпами, но оснащены орудиями максимального для флота калибра. Бомбардиры использовались — не сложно сказать — для бомбардировок крепостей и эскадр. И, чтобы компенсировать отдачу от выстрелов мортир, борта их делали с упором на прочность, пусть даже в ущерб скорости или маневренности.
На первом “Терроре” орудий было всего 4. На втором — 14. На третьем и четвертом — по 8. Пятый не дотянул размерами до бомбардира, но и канонерской лодкой воевал достойно. Шестой “Террор” — это “наш” — был спущен на воду в 1813 и принимал участие в англо-американской войне 1812-15 годов.
Откуда столько тезок? Так это ж еще не все! Седьмой “Террор” построили в 1856, восьмой — родился и не “Террором” вовсе, но был переименован. Девятый — броненосец HMS Terror (I03) — прошел первую мировую и был потоплен немцами в 1941 при Бенгази.
Эти суда связаны в своеобразную династию традицией передачи имени по наследству. Говорят, “корабли не умирают” — выходит, что так. Ведь, пусть и опосредованно, благодаря “потомкам”, но до наших дней дошла память о том первом бомбардире 1696 года.
Династия “Эребусов” моложе, зато известнее.
Первый “Эребус” сошел с верфи в 1807 году брандером (средних размеров судно с ракетами Конгрива на борту), плавал по Балтике, воевал с русскими. Потом отправился в Америку и в 1814 (вторая война за независимость) участвовал в атаке на форт Макгенри. Об обороне форта была написана поэма, которая через сто с лишним лет легла в основу американского гимна. А теперь внимание: “And the rockets’ red glare, the bombs bursting in air”, — красный сполох ракет — это единственный в том сражении ракетоносец британцев, “Эребус”, ну а бомбы — это один из нескольких бомбардиров “Террор”, причем шестой “Террор”, который “наш”.
Франклиновский “Эребус” был вторым по счету, и построили его в 1826. Всего кораблей с таким наименованием пять, последний выпускался в паре с последним “Террором” и прошел обе Мировые Войны.
Ну а франклиновские корабли (повторюсь, это шестой “Террор” и второй “Эребус”) парой не задумывались, в боях не пересекались и на пенсию вышли в разное время. Встретились они лишь в 1839 году, будучи отобранными для Британской антарктической экспедиции Джеймса Росса.
С легкой руки Барроу и после фиаско Бака, едва не угробившего “Террор”, и без того прочные бомбардиры были дополнительно укреплены слоем обшивки, которая выдерживала давление пакового льда. Вместе с Россом (капитан “Эребуса”) в море вышел его соратник и близкий друг Френсис Крозье (капитан “Террора”).
Год потребовался, чтобы добраться до южной колонии Британской империи — Тасмании. На тот момент ей управлял Джон Франклин. Корабли Росса сделали передышку и пополнили запасы.
В первое лето Росс открыл море Росса, шельфовый ледник Росса и вулканический остров Росса. Двум вулканам на острове, впрочем, присвоили имена Эребус и Террор (а могли бы тоже назвать Россами).
После перерыва на зимовку у Франклина экспедиция отправилась к Фоклендским островам изучать тюленей Росса. Третий сезон был менее удачным, потому что из-за сложных погодных условий Эребус с Террором едва не застряли среди айсбергов.
Тем не менее, помимо нанесения на карту кучи объектов имени себя любимого, Росс рассчитал расположение южного магнитного полюса и от души (хоть и не лично) поспособствовал развитию зоологии и ботаники.
Единственная жертва из числа экипажа — матрос, смытый за борт волной. На кораблях не было ни голода, ни болезней.
Но, в попытке рассказать о кораблях, я, собственно, о кораблях и позабыла. Это упущение стоит исправить. Так что набираемся терпения, концентрируем внимание и вникаем в цифры.
“Эребус” имел водоизмещение в 715 тонн, “Террор” — всего в 325. Для сравнения: бриг “Tre Kronor”, с 2010 года ставший символом Петербургских “Алых парусов”, имеет водоизмещение в 330 тонн. А знаменитая линейная “Полтава” Петра Первого — 1200 тонн.
На всякий случай, водоизмещение — это объем воды, вытесняемый подводной частью корабля. Кстати, вес этой воды равен полному весу судна.
Но двукратная разница в водоизмещении не означает такую же разницу по габаритам. Длина “Террора” — 31 метр, “Эребуса” — 32. Ширина — чуть больше восьми и чуть меньше девяти соответственно. Осадка одинаковая: 6,86 метра. Да и на рисунках их обычно не различишь.
Для боевых действий на каждом корабле стояло по две мортиры и 10 пушек. При переводе на арктическую службу они были сняты, зато появилась ледовая броня. А в 1845, для экспедиции Франклина, — еще и паровые двигатели, позволявшие увеличить скорость кораблей почти вдвое. Паровые двигатели в 20 у “Террора” и 25 у “Эребуса” лошадиных сил. Для сравнения: сегодня средней ценовой категории седан имеет под капотом 120 лошадей. А крейсер “Аврора” — почти 12 тысяч.
И еще для сравнения, яхта Амундсена “Йоа”: 48 тонн водоизмещения, длина-ширина — 21 на 6 метров, осадка — что-то около метра и двигатель на 13 л.с. Сразу после прохождения Северо-Западного пути Амудсен свою яхту продал, она долго гнила под открытым небом в Сан-Франциско, а теперь, отреставрированная, вернулась на родину.
Вернуть “Эребус” с “Террором” пытались 170 лет, а в итоге все равно признали канадским культурным наследием.
В 2008 году “Парки Канады” объявили об очередном этапе поисков кораблей Франклина. Под это дело выделили 75 000 канадских долларов и ледокол. Основной целью поисковой экспедиции была поддержка территориальных претензий Канады на Северо-Западный проход.
Экспедиции, одна за одной, продолжались до сентября 2014 года, когда у полуострова Аделаида (прямо под островом Кинг Уильям) команда Мартина Бергмана обнаружила место крушения “Эребуса”.
“Террор” нашелся в заливе Террор в сентябре 2016. Это совпадение, залив получил свое название еще в 1910 (с запада он ограничен островом Фитцджеймса, а с востока — островом Ирвинга, что наводит на мысль о том, что весь офицерский состав экспедиции со временем “расселили” по карте).
Оба корабля внесены в Национальный список исторических памятников Канады (без координат). С “Эребуса” подняли судовой колокол. С “Террора” есть фотографии корпуса, штурвала и энное количество памятных безделушек.
И не знаю, как вам, а мне отчего-то грустно эти безделушки разглядывать. В формате льдисто-сияющего миража на горизонте, обросшие мифами и слухами, “Эребус” с “Террором” казались как-то значительней и, как ни странно, ближе. А затянутые илом, покореженные борта — это неизбежный и окончательный финал истории.
___________________________________________
А впрочем, с кораблями мы так и так закончили. Давайте поговорим о капитанах.
Сэр Джон Франклин, член Королевского географического общества, контр-адмирал. Родился в 1786. Девятый из двенадцати детей небогатого купца. Впервые вышел в море в 12 лет, во флоте — с 14. Первая битва — в 1800 году, при Копенгагене, в эскадре Горацио Нельсона (а Нельсон — это, кстати, один из прототипов Хорнблауэра авторства Форестера).
В 16 лет, уже в звании мичмана, Франклин на корабле “Инвестигейтор” сопровождал своего дядю, капитана Мэтью Флиндерса, в плавании вокруг Австралии.
Сражался при Трафальгаре — Наполеоновские войны. Был ранен при Новом Орлеане — Вторая война за независимость.
В 1818 впервые оказался в Арктике. В 1819-23 едва не погиб во время первого собственного похода. Не буду повторяться и пересказывать прошлый раздел заново — все его походы читать там.
Вернулся на родину героем и женился на молодой, но уже тогда больной туберкулезом поэтессе, Элеонор Энн Порден. И по тем обрывкам информации, что мне удалось найти, их история любви — из тех, о которых снимают возвышенно-слезливое кино. Они переписывались годами. Он поддерживал ее поэтический талант, она — его тягу на север. Она родила ему ребенка, хотя с ее состоянием здоровья это было риском. Прошел год — болезнь обострилась. Она отправила Франклина во вторую экспедицию и умерла в его отсутствие.
… Франклин вернулся домой через три года и женился на ее подруге.
Вообще тут стоит отметить, что Франклину очень повезло, что с первой, что со второй женой. В чем-то они обе его превосходили и при этом неизменно содействовали и вдохновляли на свершения.
Наверное, если бы Франклин не исчез с таким скандалом, Джейн Гриффин — его вторая жена — имела все шансы затмить его своей славой. Женщина-путешественник, в 19 веке, представляете? До замужества она исколесила Европу, Скандинавию и Россию. Сразу после свадьбы, пока Франклин служил на Средиземном море, добралась до Северной Африки, Сирии и Крита. Прошла пешком вдоль и поперек всю Тасманию. Уже после 1845 побывала в Вест-Индии и США. И после смерти Франклина — в Японии, Индии и Южной Америке. Добавьте к этому благотворительность и кучу сумасбродных проектов, типа избавления Тасмании от змей, золотую медаль Королевского географического общества и полдюжины экспедиций, отправленных на ее деньги на север в поисках мужа.
Что до Франклина — в 1829 он получил рыцарский титул. Затем — корабль “Рэйнбоу” и назначение на Средиземное море. Команда не чаяла души в своем капитане, “Рэйнбоу” (“Holy Rainbow”, как ее ласково окрестили свои) гордо бороздила морской простор, радуя капитана идеальной дисциплиной.
В 1836 году кому-то пришло в голову, что было бы круто повторить “Франклинов раек” (еще одно милое прозвище “Радуги”) в рамках каторжного поселения на противоположном конце земного шара. И чету Франклинов отправили в Тасманию. Леди Джейн с восторгом приняла на себя обязанности жены генерал-губернатора, и сэр Джон только успевал сворачивать ее авантюры. Но даже несмотря на интриги местных, которые породили волну слухов и в итоге повлекли за собой отставку Франклина, активное меценатство дало свои плоды: Тасмания расцвела — обзавелась школами, колледжем, научным обществом, музеем и Ботаническим садом.
Не удивительно, что после таких успехов Франклину доверили самую амбициозную Арктическую экспедицию. Кто ж знал, чем это обернется…
Кстати говоря, Джон Франклин — единственный из всего экипажа, у кого известна точная дата смерти: “11 июля 1847 года”, — указано в записке из пирамиды Росса за подписями Крозье и Фитцджеймса. Причина не сообщается, но в его почтенном возрасте отравление свинцом могло обострить какую-то хронику или спровоцировать что угодно. На картинах-реконструкциях 19 века Франклина изображают возлежащим на смертном одре среди скорбящего экипажа. В любом случае, слабо вероятно, что его сожрал гигантский белый медведь.
Вообще, при всей моей неприязни к сэру Джону в книге и в сериале, стоит отдать ему должное: как “управляющий” экспедиции он был хорош. Он ладил с людьми и умел вдохновлять. Руководители им гордились, подчиненные его любили. И, несмотря на отсутствие судового арктического опыта и необходимой физической подготовки, преклонный возраст и излишнюю самонадеянность, именно такой человек — прожектёр и мечтатель — воплощает собой идеал золотого века британских географических открытий.
___________________________________________
Но знаете что? До подвигов Крозье ему далеко.
Слушайте: Крозье был врачом и офицером по науке при Франклине. Отправляясь в экспедицию, он разработал специальную сыворотку, которая позволила ему пролежать в анабиозе почти полторы сотни лет, чтобы потом восстать и кошмарить Отряд Альфа — марвеловскую команду канадских супергероев, которых бортанул Россомаха. Вот это поворот, да? Чем там все закончилось, я не вникала, мне хватило зубастого зомби в трико на обложке — en.wikipedia.org/wiki/Pestilence_(comics).
Ну а если серьезно…
Френсис Родон Мойра Крозье (в сохранившихся письмах подписывается полным набором инициалов, так что не будем и мы их игнорировать) — член Королевского астрономического общества и Королевского общества по развитию знаний о природе, капитан королевских ВМФ, участник шести полярных экспедиций.
Родился в 1796 году, в Банбридже, одиннадцатым (пятым, по другим источникам) из тринадцати детей небогатого ирландского адвоката Джорджа Крозье. Ушел во флот в 13 лет, в чине кадета. К 16 дослужился до мичмана. Доплыл до Тихого океана в рамках поисков мятежников с корабля “Баунти”. В 18 уже в чине младшего лейтенанта принимал участие в походе к мысу Доброй Надежды.
В 1821 стартовала вторая арктическая экспедиция Парри, ставшая началом арктической карьеры Крозье. Там же младший лейтенант Крозье свел знакомство с младшим лейтенантом Джеймсом Россом.
Росс был выше по положению и имел явно больше перспектив продвижения по службе, но это не помешало их с Крозье дружбе. Через двадцать с лишним лет Крозье будет шафером на свадьбе Росса, и последнее сохранившееся в архивах письмо капитана “Террора” (от 9 июля 1845 года) также будет адресовано Россу.
Во время экспедиций Парри, Крозье много времени отводил астрономическим и магнитным исследованиям, контактировал с местными жителями, изучал инуитский язык. Начал публиковаться, едва разменяв третий десяток. Слыл человеком целиком и полностью отдающим себя своему делу. Но из-за ирландских корней звание первого лейтенанта получил лишь в 35 лет.
С 1832 по 1835 годы Крозье на фрегате “Стаг” патрулировал западное побережье Испании и Португалии во время мигелистских войн. Серьезных боевых действий там не случилось, и по окончании кампании Крозье вновь вернулся в Арктику, и вновь — с Россом.
В 1839 стартовала экспедиция в Антарктиду, о которой я уже писала выше. А теперь напишу еще, потому что Крозье эта экспедиция принесла если и не любовь всей жизни, то как минимум единственную задокументированную интрижку.
София Крэкрофт, дочь младшей сестры Франклина, Изабеллы, проживала на тот момент с дядюшкой Джоном, в Тасмании, и в роли секретаря и компаньонки тетушки Джейн путешествовала с ней по стране. Крозье познакомился с Софией, будучи приглашенным ко двору генерал-губернатора. А потом балы (в частности, на палубе “Террора” в 1841), приемы, пикники на природе… Крозье сделал предложение (по некоторым источникам, неоднократно), она отказалась, не желая становиться третьей лишней между капитаном и его кораблем. Ну, или между полярником и Арктикой.
Некоторое время Крозье состоял с ней в переписке. Возможно, надеялся все-таки получить положительный ответ. Возможно, рассчитывал ее впечатлить, отправляясь в 1845 на север под командованием Франклина. Последнее предположение обычно высказывается в новых источниках. Статьи, появившиеся до выхода романа Симмонса, не придают несложившемуся роману слишком большого значения.
Дальнейшая судьба Крозье вам уже известна: по возвращении из Антарктики он получил чин капитана, не получил должность руководителя экспедиции, отправился в плавание под командованием Франклина и не вернулся.
Кто-то из инуитов утверждал, будто Крозье с последними выжившими видели аж в 1852 году где-то на континенте. Доказательств нет, нет и опровержения, но Симмонс прописал ему долгую жизнь среди аборигенов.
В Бэнбридже, напротив дома семейства Крозье, установлен монумент. В 1935 на видимой стороне Луны именем Крозье назвали кратер. Кратер, конечно, мог бы быть и побольше. Но тут размер не главное, ведь по соседству с Крозье расположились Колумб, Магелан и Кук.
Мыс Крозье есть на острове Росса. Еще один мыс Крозье — на острове Кинг-Уильям, в бухте Террор. Ну и кроме них река, пролив, еще мыс, канал и остров — и все в Канадской Арктике.
Симмонс сделал Крозье главным героем романа “Террор”. А еще до него в Марвел наваяли злодея Мора (или Чуму, перевод “Чума” мне нравится больше) для своего отряда Альфа.
___________________________________________
И мы наконец добрались до капитана “Эребуса” — Джеймса Фитцджеймса. Вы наверное уже обратили внимание, что биографии Франклина и Крозье равномерно раскиданы по истории освоения Арктики, тогда как Фитцджеймс там не фигурирует. Экспедиция Франклина стала для него первым полярным опытом — и последним, увы.
Джеймс Фитцджеймс — незаконнорожденный сын британского дипломата Джеймса Стивена. Родился в 1813 году в Бразилии, крещен только через полтора года в Лондоне, где и получил имя с фиктивной родословной из Джеймса и Анны Фитцджеймс (по сути Джеймс Фитцджеймс — это аналог Джона Доу для того времени). Есть версия, что его мать была богатой португалкой, и служанка, которая везла младенца в Англию, говорила на португальском — впоследствии Фитцджеймс бегло изъяснялся на этом языке.
Джеймс Стивен со своим бастардом не контактировал, он был по уши в долгах, к тому же одновременно с внебрачным на свет появился его очередной “брачный” ребенок. А ведь родство могло значительно облегчить продвижение Фитцджеймса по службе: его дед — Джеймс Гамбье — был адмиралом, участвовавшим в Первой Американской войне за независимость. А двоюродный дядя — тоже Джеймс Гамбье, и тоже адмирал — в 1814 году заключил мирный договор, завершивший вторую войну за независимость.
Фитцджеймса воспитало семейство Канингемов — Роберт и Луиза. Они проживали по соседству с родней жены Стивена, не имели никаких связей во флоте, зато были исключительно образованными, уважаемыми и интеллигентными людьми. У них имелся и родной сын, Уильям Каннингем — сводный брат Фитцджеймса, младше его на два года.
Вообще, не стесненный в средствах, образованный и получивший приличное воспитание молодой человек из Хэрдфордшира мог бы стать философом, ученым или просто прожигать жизнь где-нибудь в Лондоне. Мог бы выгодно жениться и ни в чем себе не отказывать. Но нет. То ли адмиральство в крови не давало Фитцджеймсу покоя, то ли сыграла свою роль потребность самоутвердиться вопреки незавидному положению бастарда, но уже в 12 лет он вступил в ряды ВМФ.
Поначалу все-таки всплыла полезная родственная связь: Роберт Гамбье, капитан фрегата “Приам”, был троюродным кузеном Фитцджеймса, и взял его на борт мичманом. (На самом деле, даже не мичманом, а, насколько я понимаю иерархию флота того времени, унтер-мичманом с перспективой производства в лейтенанты). Однако Гамбье в скором времени покинул корабль. Новый капитан продвинул Фитцджеймса по службе (тут опять же тонкости флотской иерархии, но вроде как он сменил вектор продвижения с лейтенанта на штурмана), и “Приам” отправился к берегам Центральной Америке с дипломатической миссией.
А в 1830 году “Приам” неожиданно отправили в резерв. Но Фитцджеймс в резерв не собирался: устроившись на другой корабль и приврав относительно срока службы и ранга, он получил звание мичмана. И, насколько я понимаю, начиная с тридцатых годов можно выбрать любой эпизод жизни Фитцджеймса — и обнаружится какая-то феерическая авантюра в духе барона Мюнгхаузена.
Вот к примеру. В 1834 приемный отец Фитцджеймса познакомил его с капитаном инженерных войск Френсисом Чесны, которому пришла в голову идея проложить путь из Средиземного моря к Индии. Суэцкого канала тогда не было, да и через Персидский залив до Индии ближе, поэтому решили идти не через Египет, а через Сирию — к верховьям реки Ефрат. Для этого дела снарядили два парохода — “Тигр” и “Ефрат” — разобрали их, сложили в повозки и потащили через горы и пустыню.
Прекрасная идея, решил Фитцджеймс. Ушел с фрегата “Винчестер”, где уже дорос до младшего лейтенанта, и вписался в поход. “Тигр” потеряли по дороге, а собранный и спущенный на воду “Ефрат”, имел слишком большую осадку и напоролся на мель где-то ближе к Багдаду. Двигатель каюкнулся, экспедиция закончилась.
Не тут-то было! Фитцджеймс взял письма дипломатов, которые ему то ли передали, то ли он сам их туда и привез, и радостно попер их обратно: полторы тысячи километров пешком до стартовой точки, и потом уже на кораблях — в Англию.
После этого Фитцджеймс поступил на судно “Экселент”, где познакомился с Джоном Барроу младшим. Они сдружились, что впоследствии принесло Фитцджеймсу назначение на “Эребус”. В тот же период Фитцджеймс с еще одним приятелем, Фэйрхолмом (лейтенант, погиб на Эребусе), был рекомендован Джеймсу Россу. Росс даже запросил их себе в команду в Антарктическую экспедицию, но Адмиралтейство отказало: на Фитцджеймса были другие планы.
В 1839-40 годах он участвовал во второй Турецко-Египетской войне, командовал пушками на корабле “Ганг”. Отличился, правда, на суше, совершив вылазку в лагерь египтян, чем страшно разозлил их генерала, Ибрагим Пашу — за голову Фитцджеймса была объявлена награда.
Следующая заварушка — то, что он рассказывал в первой серии, про штурм Чжэньцзяня. Первая опиумная война, бомбардировки китайских джонок, грабежи, насилие со стороны британцев, под знаменами восстановления экономического равновесия в отношениях с Китаем.
Чжэньдзян стал переломным моментом в войне. После взятия города британцам оставалось подняться вверх по Янцы и войти в Нанкин. Наверное, поэтому бой при Чжэньцзяне оказался одним из самых кровопролитных сражений в войне.
Любопытная деталь: во время наступления на Чжэньцзянь Фитцджеймс руководил отрядом, запускавшим ракеты Конгрива (американский гимн, помните?), и как раз такой ракетой в восьмой серии он палит по Туунбаку.
Но в общем само сражение для Фитцджеймса закончилось достаточно быстро — его подстрелили из мушкета. Пуля прошла сквозь руку и застряла в позвоночнике. Полумертвого лейтенанта отволокли на линейный корабль “Корнуолис”, где прооперировали — без анестезии и антисептиков.
Фитцджеймс оклемался, страшно огорчился своему вынужденному бездействию и написал юмористическую поэму на десять тысяч слов, про войну. И издал под псевдонимом Том Боулайн (из не слишком приличной песенки — собирательное имя ребенка, родившегося на корабле, в те времена, когда в порту на корабль пускали шлюх).
Пока Фитцджеймс выздоравливал, был принятНанкинский мирный договор, и война прекратилась. А Фитцджеймса наградили за проявленную отвагу.
Примерно тогда же, но уже в Сингапуре произошло что-то важное, но не задокументированное: Фитцджеймс дал денег Джорджу Барроу. Джордж Барроу — это еще один сын Джона Барроу и брат хорошего друга Фитцджеймса, Джона Барроу младшего. Принято считать, что деньги были нужны, дабы замять скандал, но подробности мы вряд ли узнаем. Сам Фитцджеймс в письме Джону Барроу младшему кокетливо называл услугу незначительной и не стоящей внимания.
Джон Барроу старший — второй секретарь Адмиралтейства — заметил молодого, героичесткого и “услужливого” Фитцджеймса. Тот быстренько получил производство в чин командора и средних размеров бриг “Клио” и отправился патрулировать теперь уже беззащитное и покорное побережье Китая, параллельно строча пачками письма в Англию, где в 1843 году пошли серьезные разговоры о Северо-Западном проходе.
Росс вернулся из Антарктиды. Фитцджеймс загорелся идеей идти на север с Россом (но ни в коем случае не с Баком!). Он предлагал собственные проекты по покорению Северного полюса — зимой, пешком, командой из 22 человек. Потом ему, видимо, пришло в голову, что за Северо-Западный проход можно удостоиться посвящения в рыцари, и он начал задумываться о том, чтобы самому руководить экспедицией.
В мае 1844 “Клио” направилась к берегам Англии. По дороге, у побережья Намибии, Фитцджеймс пытался пресечь беспорядки, творимые торговыми судами среди залежей гуано на острове Ичабо. Вокруг острова собралось почти полторы сотни кораблей, корабликов и шлюпок разных размеров. Причаливать можно было только с подветренной стороны. Матросы гребли “белое золото” лопатами, при том что вонь буквально разъедала глаза. Кто-то протестовал, кто-то пытался отбить волшебное птичье дерьмо у конкурентов откровенно пиратскими вылазками.
Фитцджеймс со своим лейтенантом и другом Ле Весконтом (в будущем — лейтенант на Эребусе) отправили пару совсем уже обнаглевших капитанов домой, кого-то даже повезли в Англию в наручниках. Хотя вряд ли это серьезно повлияло на творящийся на острове беспредел.
А вернувшись на родину, Фитцджеймс продолжил обхаживать Барроу, чтобы добиться места в экспедиции. Добился. Отплыл и не вернулся.
А в документальном фильме 2005 года упомянут рассказ инуита, с которым последние выжившие расплатились за еду офицерской шпагой. Шпагу передали то ли Россу, то ли Ричардсону, то ли МакКлинтоку, и выгравированная на ней дата совпадала с датой производства Фитцджеймса в лейтенанты. По Симмонсу, Фитцджеймс умер вскоре после закладки записки в пирамиду от отравления свинцом. А ведь он был молод, силен и самонадеян — прекрасный кандидат на долгую и счастливую жизнь.
И в завершении я хочу вернуться к сериалу. Ведь изначально мое маленькое исследование затевалось именно аналитикой к экранизации Симмонса.
Я бесконечно восхищена дотошностью сценаристов “Террора”, вниманием к деталям и проработкой матчасти. Чем дальше я копала, тем больше пасхалок обнаруживала. И, полагаю, если добраться до подробной биографии Крозье, вникнуть в сохранившуюся переписку Франклина или прочесть памфлеты Фитцджеймса, проявится смысл остальных проходных на первый взгляд моментов.
Я привыкла к тому, что экранизация должна отличаться от первоисточника — и сериал достаточно серьезно отклоняется от книги. Но обычно из этого следует, что для гармоничности кадра или упрощения сюжета всплывают красивые статисты и поверхностно вхарактерные поступки героев, противоречащие и логике, и фактам.
Тут ситуация противоположна. Пьяный Фитцджеймс достает из сундука с карнавальными костюмами платье — потому что в возрасте двадцати лет он играл женскую роль в театральной постановке. Фраза про переход Цезаря через Рубикон — не отсылка к фильмографии Мензиса, а прямая цитата из письма. Выступление Диккенса имело место, а Джон Барроу действительно лежал на смертном одре, когда Джеймс Росс отправился на поиски экспедиции. В книге Симмонса упомянуто, что сигнальные колокола с кораблей уходящая команда забрала с собой, но в 2014 колокол Эребуса подняли со дна, и в сериале колоколов уже нет. Зато синие солнечные очки Крозье — копия реально найденных на острове. И даже тюленья охота в последних кадрах соответствует описаниям Амундсена.
И самое забавное: по моим ощущениям, это не заигрывание со зрителем. По моим ощущениям, кто-то из создателей просто вдохновился историей Франклина и, помимо книги Симмонса (которая безусловно тоже очень близка к реалиям), перелопатил весь озвученный Симмонсом список литературы, чтобы опираться уже на собственную базу фактов.
Эта мысль греет мне душу — приятно чувствовать общность с авторами канона.
Часть 4. Кое-что об инуитах -- в комментариях
Часть 1. Экспедиция Франклина и с чем ее едят
Экспедиция Франклина — единственная в своем роде. Это вам не дюжина студентов, штурмовавших перевал Дятлова, не потерявшаяся у берегов Скандинавии "Святая Анна" с 14 человеками на борту. 19 мая 1845 года причал английского города Гринхайт покинули два трехмачтовых бомбардира Королевского военно-морского флота. Экипаж состоял из 110 матросов и 24 офицеров (впоследствии пятеро были отчислены, и окончательный состав команды включал в себя 129 человек). Целью экспедиции было исследование неизвестной части Северо-Западного морского прохода.
В августе 1845 года “Эребус” и “Террор” повстречали в море Баффина последних на своем пути китобоев. И... и все. История заканчивается. Начинаются поиски, догадки и домыслы, мифы, художественный вымысел и научные исследования.
Два прекрасно оснащенных судна, 129 человек просто исчезли, заплутав на последнем неисследованном пятачке канадского севера.
читать дальше
Весной 1848 года, после двух лет ожидания вестей, было решено направить в Арктику первые поисковые отряды. Капитан Генри Келлет получил инструкции обойти Америку с юга и пройти через Берингов пролив, чтобы встретить "Эребус" и "Террор" со стороны Тихого океана. Сухопутная экспедиция под командованием Джона Рэя и Джона Ричардсона должна была спуститься вниз по реке Маккензи до Канадского побережья. А Джеймс Кларк Росс (обратите внимание на это имя, первый кадр сериала — молодой мужчина в палатке инуитов, распрашивающий о судьбе экспедиции, — это Росс) на корабле “Энтерпрайз” отправился через пролив Ланкастер по следам Франклина. (Джеймс Росс застрял во льдах, инуитов не опрашивал и через год вернулся в Англию.)
В апреле 1850 издательство Торонто Глоуб от имени Британского Адмиралтейства объявило о вознаграждении за обнаружение экспедиции Франклина: 20 000 фунтов (больше 2 миллионов долларов по нынешним меркам) за помощь морякам и 10 000 — за спасение кого-либо из экипажа, информацию, которая поможет спасению, или информацию, которая подтвердит гибель экспедиции.
Не сложно догадаться, что такие деньги не оставили людей равнодушными: летом 1850 года в Гудзоновом заливе курсировало уже 11 британских судов и 2 американских.
Вскоре было обнаружено место первой зимовки (1845-46) на острове Бичи: брошенный лагерь, огород и три могилы. Гибель во время исследовательских путешествий не была редкостью, тем не менее смерть сразу троих членов подготовленного к арктическим условиям экипажа в первый год экспедиции вызывала вопросы.
В 1854 Джон Рэй (первая сухопутная поисковая экспедиция 1848), обследуя полуостров Бутия, набрел на стоянку инуитов, которые рассказали о 35 белых моряках, умерших от голода в устье реки Бак. Именно тогда, со слов эскимосов, зафиксировали первые свидетельства каннибализма.
Рэй направил свой отчет в Адмиралтейство. Разыгрался скандал, леди Франклин негодовала, а Чарльз Диккенс (в сериале есть сцена, где он помогает собирать деньги на поисковую экспедицию) писал разгромные статьи. Тем не менее, Адмиралтейство выплатило ранее обещанные 10 тысяч фунтов, выкупленные у инуитов серебряные вилки с вензелями зарисовали и напечатали в газете. Но, стоит отметить, присужденное еще в 1852 (посмертно) звание контр-адмирала у Франклина не отобрали.
Из-за разразившейся Крымской войны Адмиралтейство решило не продолжать поиски экспедиции, и 31 марта 1854 года объявило всех членов экипажа погибшими.
Леди Франклин это не устроило. Она упорно отказывалась считать себя вдовой и даже собрала средства на собственную экспедицию. И, как оказалось, не зря. В апреле 1955 года санный отряд, высланный на берег с паровой шхуны “Фокс”, обнаружил в северной части острова Кинг Уильям сложенную из камней пирамиду, из которой извлекли упакованную в металлический футляр записку:
28 мая 1847 года. Корабли Её Величества «Эребус» и «Террор» зимовали во льду под 70°5' с. ш. и 98°23' з. д.
Зиму 1846—1847 года провели у острова Бичи под 74°43’28" с. ш. и 91°39’15" з. д., предварительно поднявшись по проливу Веллингтона до 77° северной широты и вернувшись по западной стороне острова Корнуоллис.
Экспедицией командует сэр Джон Франклин. Всё в порядке.
Партия из двух офицеров и шести матросов покинула корабль в понедельник 24 мая 1847 года.
—Грэм Гор, коммандер, Чарльз Ф. Дево, помощник.
Даты первой зимовки принято считать ошибочными.
Вторая часть дописана на полях позднее и выглядит куда более путанной:
5 апреля 1848 года. Корабли Её Величества «Эребус» и «Террор» были покинуты 22 апреля в 5 лигах к северо-северо-западу от этого места, будучи затёрты льдами с 12 сентября 1846 года. Офицеры и команда в составе 105 человек под командой капитана Ф. Р. М. Крозье стали лагерем здесь, под 69°37’42" с. ш. и 98°41' з. д.
Данная записка была найдена лейтенантом Ирвингом под гурием, предположительно сложенным сэром Джеймсом Россом в 1831 году в 4 милях к северу, куда была помещена покойным лейтенантом Гором в мае 1847 года. Однако, поскольку не удалось найти мачту-ориентир сэра Джеймса Росса, записка перенесена на это место, где была установлена мачта сэра Дж. Росса.
—Сэр Джон Франклин умер 11 июня 1847 года, общие потери экспедиции на настоящий момент 9 офицеров и 15 матросов.
—Джеймс Фитцджеймс, капитан корабля Её Величества «Эребус», Ф. Р. М. Крозье, капитан и старший офицер. Завтра выступаем на Рыбную реку Бака.
Рядом с пирамидой обнаружили первый скелет. Документы, найденные при нем, не соответствовали униформе. Дневник был написан слева направо, по кругу и без знаков препинания — разобрать его не удалось.
Дальше находки посыпались как из рога изобилия. У инуитов выкупали предметы обихода. По всему острову откапывали лодки, нагруженные книгами, душистым мылом и шелковыми платками. Часть из них оказалась развернута носом на север, как будто последние выжившие попытались вернуться к кораблям.
Капитаны поисковых экспедиций уже не чурались местных жителей. В семидесятые Чарльз Ф. Холл с помощниками записал сотни страниц показаний и рассказов инуитов о том, как обезумевшие от голода белые люди ели друг друга и все равно умирали от страшных болезней.
Этим рассказам верили, но фильтровали. Пропавших моряков продолжали — и по сей день продолжают — считать героями.
Судьба Франклина обрастала все новыми легендами. Поисковые экспедиции сменились исследовательскими.
В 1981 году начались раскопки на острове Кинг Уильям с последующей экспертизой найденных останков. Подтвердили цингу. Нашли доказательства каннибализма (некоторые тела расчелняли после смерти). Обнаружили острое отравление свинцом. Долго гадали: то ли консервы оказались неправильно запаяны, то ли новый паровой котел с опреснительной системой дали такой эффект.
В 1984 эксгумировали и перезахоронили троих моряков с острова Битти.
Примерно в тот же период взяли пробы льда, чтобы подтвердить, что помимо прочего Франклину здорово “подфартило” с погодой. Предсказать это было невозможно, и к побережью Кинг Уильям "Эребус" с “Террором” подошли в аномально холодный период: Северо-Западный морской проход не вскрывался ото льда несколько лет.
В 1991 году Дэн Симмонс, собирая материалы для истории про альпинистов, заинтересовался экспедицией Франклина. В 2007 году вышла книга “Террор”. Исторический роман и мистический триллер в одном флаконе. Чего там больше? Думаю, все-таки истории — если в нашем случае можно говорить об исторических фактах.
Большую часть находок на острове Кинг Уильям, большую часть инуитских рассказов можно интерпретировать по-разному. Чарльз Холл считал, что из моряков не выжил никто. Джон Рэй слышал, что в еще в 1852 вдоль реки Бак брели двое последних каблунов (белых людей). С ними (или одним из них?) был старший офицер. Быть может, старший офицер — это Корозье, ведь он знал инуитский язык и имел самый солидный арктический опыт? Быть может, он выжил и остался с инуитами? В другом племени шептались о шестерых выживших, которые расплатились за еду и кров офицерской саблей коммандора Фитцджеймса. И ничто мешает поверить, что чудом уцелел молодой командир “Эребуса”.
Ах да, и есть еще легедны о проклятом месте, о вросших в лед кораблях — одном или двух. И о “черных” людях, которых выселили за пределы корабля, чтобы они в своей отдельной “черной” палатке пожирали друг друга.
История, рассказанная Симмонсом, на мой взгляд, не более фантастична, чем половина так или иначе задокументированных фактов. Симмонс не перевирал и не придумывал, он лишь выбрал подходящие для своей книги гипотезы.
И теперь, что в общем закономерно, выбранная им линия развития персонажей, воспринимается приоритетной: свинцом травились через консервы, и выжил под конец — Корозье. Альтернативные версии встречаются в основном в источниках до 2007 года.
Насколько близок сериал к книге? В том, что касается фактологии — близок. Расхождения просматриваются в “художественных” деталях и в восприятии части персонажей. Однако в данном случае я не вижу смысла сличать экранизацию с романом. Экранизация исторически достоверна (насколько достоверность применима к мистике, про которую стоит рассказывать отдельно).
Хотя даже у такой вот условной исторический достоверности есть свой нюанс: для 2007-ого года Симмонс действительно подробно изучил все имеющиеся факты.
… Но в 2014 нашли “Эребус”. И спустя два года — “Террор”.
Разумеется, обнаружение останков кораблей породило еще полдюжины версий. Например, что часть экипажа вернулась на "Эребус" и попыталась отплыть в обратном направлении. Что "Террор" затонул почти сразу, переломленный пополам паковым льдом. Можно покопаться в отчетах и нарыть интересных гипотез еще на два романа — и это не фантазируя об альтернативной истории.
… А вы представьте бескрайнюю ледяную пустошь. И, может быть, вдалеке — там, где круг паргелия касается горизонта, среди вздыбленных хребтов торосов, вам померещятся обледенелые мачты двух кораблей.
Часть 2. Северо-Западный морской путь, где его искать и кто его нашел
Северо-западный проход начали искать, страшно сказать, еще в шестнадцатом веке, после того, как Колумб на пути в Индию обнаружил Америку — неразрывная полоса из двух континентов не пускала европейцев на запад. В 1520 году Магелан обогнул Южную Америку, пройдя через пролив между континентом и Огненной Землей, но желание прорваться через канадский север это не ослабило.
Правда, несмотря на все усилия, на сегодняшний день Северо-Западный проход мало востребован. Особенно по сравнению с Северо-Восточным проходом (он же Северный морской путь, соединяющий европейскую часть России с Камчаткой). И хоть таяние арктических ледников упрощает прохождение судов через Канаду, низкая плотность населения и Панамский канал оттягивают транспортные потоки на юг.
Тем не менее, в семнадцатом веке у Канадского побережья обосновалась одна из старейших торговых корпораций Америки — Компания Гудзонова Залива. Товарищи исследовали Арктику самостоятельно и преимущественно в коммерческих целях. К тому же ряд открытий сделали в семнадцатом-восемнадцатом веках Уильям Баффин, Джеймс Кук, Александр Маккензи, Джордж Ванкувер и другие.
В общем, говорить о трехвековой истории освоения Арктики можно долго, но мы этого делать не станем и сразу перескочим к началу девятнадцатого века.
читать дальше
В 1804 году пост Второго секретаря Адмиралтейства занял Джон Барроу. (В сериале он упоминается не раз и к тому же появляется в кадре в сцене, когда леди Франклин с племянницей требует организовать спасательную экспедицию).
Барроу продержался на посту Второго секретаря без малого 40 лет и все это время посвятил разведке. Не шпионажу, а географическим исследованиям. С его легкой руки сотни отставных военных продолжили службу Британии на экспедиционных судах, разошедшихся веером в самые дальние уголки Земли.
Вот симптоматичная история, своеобразное начало карьеры сэра Джона. 1816 год, экспедиция по реке Конго, поиски реки Нигер. Адмиралтейство строит за бешеные деньги пароход “Конго” — специально под эту авантюру. “Конго” спускают на воду, и вдруг обнаруживается, что у того слишком большая осадка. Пароход переделывают в парусник, вкладывая в него еще средства. Потом закупаются подарками для аборигенов, плывут до Африки, спускаются на берег… и большая часть команды умирает, подцепив какую-то местную болячку.
Сэр Джон (тогда еще не сэр — маловато еще подвигов для титула) в ужасе и недоумении, он пишет статьи, издает дневники героически загнувшегося от малярии капитана Таки, раздает посмертные звания и изыскивает финансы для следующего предприятия.
И знаете что? Общественность его любит. Общественность ему сочувствует и сопереживает. Общественность ждет новых подвигов и новых героев разведки — живыми или мертвыми.
Географические исследования в девятнадцатом веке вообще слабо стыкуются с привычным для современного человека пониманием путешествий. Уплывая в неизведанные уголки планеты, прорываясь сквозь дикий и враждебный мир, моряки старались окружить себя чем-то родным и понятным. Корабль был их домом, крепостью, гордостью и филиалом Родины, оплотом веры, правды, чести и прочих совершенно бесполезных в дороге вещей.
В сериале есть момент, когда возлюбленная капитана Корозье пеняет ему, мол, год на суше — а в шкафу занята всего одна полка.
Одна полка? У капитана? Смешно, ей богу! На протяжении двух десятилетий по всему острову Кинг Уильям собирали столовое серебро Корозье, хрустальные бокалы, расписной фарфор, кружевные платки и личные дневники. На 600-килограммовых лодках умирающие от истощения моряки тащили книги, чай и шоколад. И я не удивлюсь, узнав, что в каком-нибудь инуитском семействе в Йоа-Хэйван до сих пор передается из поколенья в поколенье эмалированный ночной горшок Фитцджеймса с пагодами Чжэньдзяня.
Финансовые затраты на экспедиции Барроу сопоставимы с космической программой США. Громадные, неповоротливые корабли. Экипажи, собранные из настоящих английских джентльменов — бравых военных, не имеющих арктического опыта. Сегодня это кажется диким. Да что там! Уже через полвека исследователи будут советоваться с китобоями и охотниками, обращаться за помощью к местным жителям, учиться выживанию у дикарей — и выживать.
Но середина девятнадцатого века — это эпоха романтизма. “Буря и натиск”, душевные порывы и накал страстей, “жизнь” — а не “выживание”.
И возвращаясь к Барроу. Он основал Королевское географическое общество, получил титул баронета и степень доктора права. Он половину своей жизни (и две сотни чужих) посвятил поискам Северо-Западного прохода, и, отправляя на север Франклина, предвкушал триумф. Впрочем, как и с Конго...
Вообще чтобы понимать все проходные сцены и флэшбеки в сериале, достаточно знать три имени: Уильям Парри, Джон Росс и Джеймс Кларк Росс. На протяжении двадцати лет эти трое участвовали (по отдельности или вместе) во всех организованных Адмиралтейством походах на север.
Двадцать лет ледовой чехарды можно сортировать по персоналиям, по маршруту или по датам. По персоналиям сортирует Википедия. Я пойду в хронологическом порядке, а вы попытайтесь сопоставить мой рассказ с картой.
В 1818 году Джон Росс повел на север первую собственную экспедицию. Джон Росс родился в семье священника и служил во флоте с 9 лет. Воевал, отличился. Имел звание командора шведского флота. (В сериале Росс появляется во флэшбеках Франклина желчным стариком, который предрекает неудачу экспедиции — к 1845 он уже разменял седьмой десяток).
Вместе с Джоном Россом на борту судна “Изабелла” в путешествие пустился его восемнадцатилетний племянник — Джеймс Кларк Росс (напомню, именно он в сериале отправляется на поиски Франклина), а также Уильям Парри.
Парри на тот момент исполнилось 28 лет, ранее он плавал у берегов Шпицбергена, охраняя китобоев, занимался гидрографией, картографией и астрономией. И, кстати говоря, впоследствии Парри получил почетное членство в Петербургской Академии наук.
Целью экспедиции 1818 года был Северо-Западный проход. Однако корабли, пройдя вдоль побережья Гренландии и свернув в пролив Ланкастер, обнаружили там лед. И вернулись обратно.
Аналогичный итог имела и другая экспедиция того же года. Судно “Трент” с молодым Джоном Франклином на борту отчалило от острова Шпицберген с намерением дойти до Берингова пролива через Северный полюс. На тот момент бытовало мнение, что Северный Ледовитый океан в районе полюса будет свободен от льда. Франклин вернулся ни с чем, но запала не растерял.
В 1819 Уильям Парри на корабле “Гекла” предпринял первое самостоятельное путешествие. Он продвинуться по проливу Ланкастер дальше Росса, вдоль острова Девон. Обследовал побережье и нанес на карту остров Бичи (в честь Фредерика Бичи, одного из своих лейтенантов).
В том же году стартовала первая сухопутная экспедиция Франклина. И, если бы я задалась целью написать ироничный ужастик про каннибалов-неудачников, я бы выбрала ее. Идея состояла в том, чтобы высадиться в северо-западной части залива Гудзон, затем воспользоваться помощью племен индейцев и инуитов, а также Компании Гудзонова залива и Северо-Западной Компании, нанять вояжеров, добраться до океана и нанести на карту береговую линию и, быть может, обнаружить вожделенный путь на запад по морю. В идеале конечной точкой маршрута стал бы полуостров Бутия, где Франклина подобрал бы Парри на кораблях.
Однако в процессе выяснилось, что две торговые корпорации враждуют между собой, инуиты боятся индейцев, а вояжеры заинтересованы в местной грызне куда больше, чем в сопровождении безумных исследователей. К тому же зимой люди мерзли, а дичь добывалась изредка и с большим трудом.
В самом начале пути случилась дуэль из-за дочери проводника-индейца. Каное, которые тащили с собой, частично разбили, частично — бросили. С голодухи ели лишайники, гнилые шкуры и собственные сапоги. Дошло до того, что “в разведку ушли четверо, вернулся один, с мясом, сказал, что убил волка”.
Сначала Франклин пытался призвать всех к порядку, угрожая физической расправой. К третьей зиме, потеряв почти половину отряда, он вроде подуспокоился и в своем дневнике лишь сетовал на внезапное тотальное невезение...
В конечном итоге из 19 участников выжило всего 8, в том числе Джон Ричардсон и Джордж Бак. Выживших подобрали местные, выходили, дотащили обратно к Гудзону и отпустили с миром — в объятия родной Британии. Убийства и каннибализм приписали одному свихнувшемуся вояжеру, который, разумеется, не дожил до суда.
В Компании Гудзонова залива многие возмущались случившимся, обвиняли Франклина в излишней самоуверенности, отсутствии подготовки и недостатке гибкости. В Англии же взгляд на произошедшее оказался диаметрально противоположным. Франклин получил звание капитана и через три года предпринял вторую, менее провальную (хоть и не слишком успешную) попытку.
Пока сэр Джон замерзал в негостеприимных лесах северной Канады, Уильям Парри, выйдя ему навстречу, застрял в паковом льду у побережья Баффиновой земли. Там он простоял зиму, во время которой было нанесено на карту практически все побережье Баффиного моря. А еще Парри не погнушался контактом с местными жителями, и даже отрядил с этой целью санный отряд — с младшим лейтенантом Фрэнсисом М. Корозье во главе. Помимо инуитского языка и опыта зимовки на затертом льдом судне, Корозье вынес для себя из этого путешествия знакомство с Джеймсом К. Россом (через 20 лет эти двое поведут “Эребус” с “Террором” к берегам Антарктиды и возвратятся с триумфом — но об этом в следующей части).
Экспедиция Парри длилась три года — с 1821 по 1823. И уже в 1824 он снова поплыл в Арктику. Снова с Россом и Корозье, но в этот раз менее успешно: у острова Соммерсет его второй корабль “Фьюри” потерпел крушение. Экипаж экспедиции добрался домой в полном составе на “Гекле” весной 1825.
Еще два года потребовалось Парри для подготовки новой авантюры: Шпицберген, Северный полюс и олени. Оленей переправили из Норвегии, к лодкам приделали полозья. И надеялись, что привычные к саням животные потащат груженые поклажей гребные шлюпы. (Именно эту ситуацию с ностальгией вспоминал Корозье в одной из первых серий.)
Но Шпицберген — это территория Норвегии, и для Северо-Западного прохода он бесполезен. А мы обратимся к карте и посмотрим, как далеко продвинулись британцы за какие-то десять лет: в 1818 Джон Росс едва свернул в пролив Ланкастер, а в 1829 он же на пароходе “Виктория” не только прошел Ланкастер до конца, но и, протиснувшись между полуостровом Бутия и островом Соммерсет, достиг северного побережья острова Кинг Уильям. А по дороге — обнаружил северный магнитный полюс.
Знаете ли вы, что северный магнитный полюс — это переменная величина? Даже в течении одного дня он описывает овал диаметром до 80 километров. К тому же последние 200 лет он уверенно переползает из Канады на Таймыр. В 1831 году, когда Джон и Джеймс Россы впервые зафиксировали положение магнитного полюса, он находился у побережья полуострова Бутия, со стороны Кинг Уильяма, в сотне километров от той точки, где через 15 лет застрянут “Террор” с “Эребусом”.
Но мы отвлеклись. Та экспедиция Росса едва не обернулась трагедией. “Викторию” затерло льдами и после второй зимовки корабль было решено бросить (правда, Росс увековечил его на карте, дав имя проливу). Экипаж на лодках добирался в пролив Ланкастер. Люди снова мерзли и голодали, назревал бунт.
Адмиралтейство, почуяв неладное, направило на помощь Россу Джорджа Бака по суше. Бак не дошел, зато нанес на карту Рыбную реку Бака. Отряд Росса впроголодь пережил третью зиму — на острове Соммерсет. А весной пришла помощь по морю. Их забрали из залива Ланкастер и вернули на родину почти без потерь.
Бак вернулся годом позже Росса и в 1836 году в статусе капитана судна чуть не угробил “Террор” в первый раз. Эта экспедиция изначально выглядела проще предыдущих, потому как высадка людей планировалась южнее — в Гудзоновом заливе. Но в свое первое арктическое путешествие “Террор” сначала оказался на гребне тороса (его выжало вверх по берегу почти на 15 метров), а потом, благополучно оттаяв, столкнулся с айсбергом. Бак кое-как довел тонущий корабль до берегов Ирландии.
Где же был Корозье, спросите вы. А он вместе с Джеймсом К. Россом спасал китобоев в заливе Ланкастер. Операция прошла успешно, Корозье получил звание коммандера в 1837, и через два года — обновленный “Террор”.
И еще немножко географии. К 1840 году белое пятно на карте Канадского архипелага по площади составляло всего 180 тысяч квадратных километров. Неизведанная ранее часть маршрута Франклина не должна была превысить 1700 километров. По сравнению с освоенной за предыдущие полвека частью Арктики, это смешно. Именно поэтому никто не сомневался в грядущем успехе.
Именно поэтому при выборе главы экспедиции Адмиралтейство руководствовалось не только и не столько опытом кандидатов, но их статусом. И в итоге:
Джон Росс был слишком стар — его даже не рассматривали.
Уильям Парри отказался потому, что устал от Арктики.
Джеймс К. Росс (после триумфального возвращения из Антарктиды он был на пике славы) отказался потому, что пообещал молодой жене завязать с крайним севером.
Френсис Корозье (на тот момент уже капитан “Террора” и правая рука молодого Росса) не устроил Барроу низким происхождением и ирландскими корнями.
Джордж Бак не вызывал доверия из-за неудачи с “Террором”.
Джеймс Фитцджеймс категорически устраивал Барроу по личным причинам, но Адмиралтейство его кандидатуру не одобрило: 32 года, куча боевых заслуг и ровно ноль арктического опыта за плечами.
… И в итоге во главе экспедиции встал 59-летний Джон Франклин. Про него, а также про капитанов “Террора” и “Эребуса” — Корозье и Фитцджеймса соответственно — я расскажу в следующий раз, а сейчас хотелось бы все-таки закончить с Северо-Западным проходом.
В 1850 году Роберт Мак-Клур на корабле “Инвестигейтор” обошел обе Америки, обогнув мыс Горн, и вошел через Берингов пролив в море Бофорта. Там он надеялся встретить “Эребус” и “Террор”, поиски которых были на тот момент в самом разгаре. Во время первой зимовки экипаж “Инвестигейтора” был разбит на санные отряды, которые разыскивали людей Франклина меж островов Банкс и Мелвил, попутно нанося на карту все, что встречали на своем пути.
В следующую зиму “Инвестигейтор” оказался затерт льдами, его бросили, и капитан Мак-Клур повел свою команду на восток. В 1853 году Мак-Клур объединился с другой поисковой экспедицией и вернулся в Англию уже через пролив Ланкастер.
В этом есть определенная ирония: последняя экспедиция Барроу провалилась с треском, сам Барроу скончался в 1848, не дожив пяти лет до первого прохождения Северо-Западного пути.
Тут, наверное, многие скажут: Амундсен. Все верно.
В 1903-06 годах Руаль Амундсен на крохотной рыбацкой яхте “Йоа” впервые преодолел по Северо-Западный путь морем. Команда состояла из шести человек, среди которых не было даже врача. Амундсен грезил экспедицией Франклина: искал материалы, консультировался, готовился. В конечном итоге его маршрут почти в точности повторял маршрут “Эребуса” и “Террора”. Отличие лишь в том, что у северной оконечности острова Кинг Уильям Амундсен повернул не на запад, а на восток (на карте из первого поста в этом моменте допущена ошибка). Решение не очевидное, но оно оказалось верным. Перезимовав в проливе Джеймса Росса и основав единственное на острове статичное по сей день поселение инуитов Йоа-Хейвен, Амундсен пробрался на запад по узкому проливу, отделяющему остров от большой земли.
В сериале есть момент, когда обмотанный вилками Блэнки выходит на побережье, открывает карту и размашисто пишет там “Северо-Западный проход” — полагаю, это он как раз про пролив Симпсон, использованный Амундсеном.
Опять же иронично: старая рыбацкая лодка проскользнула там, где не смогли протиснуться два прекрасно снаряженных ледокола. Шестеро неподготовленных энтузиастов выстояли там, где погибло почти полторы сотни военных полярников.
Но, видимо, вопрос все-таки не в стоимости корабля и не в статусе командира. Во время затянувшейся двухлетней зимовки в Йоа-Хейвен Амундсен избежал судьбы Франклина потому, что смог приспособиться. Самонадеянный молодой норвежец, рванувший в Канаду от должников, не погнушался выйти к эскимосам и учиться у них выживанию. Он носил местную одежду, промышлял тюленьей охотой, запрягал собак в сани и покрывал льдом снегоступы. Он сжился с севером, чего ни Россы, ни Парри, ни Франклин сделать не сумели.
Но Север — это что-то из разряда хронических и неизлечимых. Ступив на лед единожды, уже не получится помыслить себя где-то в тепле и комфорте, у очага. И даже не умея (и не желая) приспосабливаться, каждый полярник по-своему влюблялся в Арктику и уже не мог не вернуться к манящей пустоте дикого и непокорного края, к его магнетическому очарованию, к первозданности и чистоте белого безмолвия.
Часть 3. Три капитана, два корабля
Эребус (он же Эреб) — греческое божество вечного мрака. Со статусом там сложно, потому как родился он то ли “от”, то ли “из” Хаоса, и вместе со своей сестрой и женой по совместительству наплодил кучу жути: смерть в разных вариациях, раздор, злословие, старость и лживые сны. И для полной гармонии в своей зоне ответственности — Харона и Стикс.
“Террор” в расшифровке не нуждается. С латыни слово переводится как “страх” или “ужас”. И, боюсь, попытка докопаться до тонкостей происхождения термина вызовет подозрения у нашей нацбезопасности, так что оставим этот вопрос.
Мысль о зависимости судьбы судна от его имени срифмовал и популяризировал капитан Врунгель со своей “(По)Бедой”, но и до него к названиям кораблей моряки относились с большим трепетом. Так с чего вдруг исследовательские суда окрестили “Ужасом” и “Мраком”?
читать дальше
В 1696 (нет, это не опечатка) с британских верфей сошел первый бомбардирский корабль под звучным именем “Террор”. Бомбардирские корабли тех времен сопоставимы по размеру с корветами и шлюпами, но оснащены орудиями максимального для флота калибра. Бомбардиры использовались — не сложно сказать — для бомбардировок крепостей и эскадр. И, чтобы компенсировать отдачу от выстрелов мортир, борта их делали с упором на прочность, пусть даже в ущерб скорости или маневренности.
На первом “Терроре” орудий было всего 4. На втором — 14. На третьем и четвертом — по 8. Пятый не дотянул размерами до бомбардира, но и канонерской лодкой воевал достойно. Шестой “Террор” — это “наш” — был спущен на воду в 1813 и принимал участие в англо-американской войне 1812-15 годов.
Откуда столько тезок? Так это ж еще не все! Седьмой “Террор” построили в 1856, восьмой — родился и не “Террором” вовсе, но был переименован. Девятый — броненосец HMS Terror (I03) — прошел первую мировую и был потоплен немцами в 1941 при Бенгази.
Эти суда связаны в своеобразную династию традицией передачи имени по наследству. Говорят, “корабли не умирают” — выходит, что так. Ведь, пусть и опосредованно, благодаря “потомкам”, но до наших дней дошла память о том первом бомбардире 1696 года.
Династия “Эребусов” моложе, зато известнее.
Первый “Эребус” сошел с верфи в 1807 году брандером (средних размеров судно с ракетами Конгрива на борту), плавал по Балтике, воевал с русскими. Потом отправился в Америку и в 1814 (вторая война за независимость) участвовал в атаке на форт Макгенри. Об обороне форта была написана поэма, которая через сто с лишним лет легла в основу американского гимна. А теперь внимание: “And the rockets’ red glare, the bombs bursting in air”, — красный сполох ракет — это единственный в том сражении ракетоносец британцев, “Эребус”, ну а бомбы — это один из нескольких бомбардиров “Террор”, причем шестой “Террор”, который “наш”.
Франклиновский “Эребус” был вторым по счету, и построили его в 1826. Всего кораблей с таким наименованием пять, последний выпускался в паре с последним “Террором” и прошел обе Мировые Войны.
Ну а франклиновские корабли (повторюсь, это шестой “Террор” и второй “Эребус”) парой не задумывались, в боях не пересекались и на пенсию вышли в разное время. Встретились они лишь в 1839 году, будучи отобранными для Британской антарктической экспедиции Джеймса Росса.
С легкой руки Барроу и после фиаско Бака, едва не угробившего “Террор”, и без того прочные бомбардиры были дополнительно укреплены слоем обшивки, которая выдерживала давление пакового льда. Вместе с Россом (капитан “Эребуса”) в море вышел его соратник и близкий друг Френсис Крозье (капитан “Террора”).
Год потребовался, чтобы добраться до южной колонии Британской империи — Тасмании. На тот момент ей управлял Джон Франклин. Корабли Росса сделали передышку и пополнили запасы.
В первое лето Росс открыл море Росса, шельфовый ледник Росса и вулканический остров Росса. Двум вулканам на острове, впрочем, присвоили имена Эребус и Террор (а могли бы тоже назвать Россами).
После перерыва на зимовку у Франклина экспедиция отправилась к Фоклендским островам изучать тюленей Росса. Третий сезон был менее удачным, потому что из-за сложных погодных условий Эребус с Террором едва не застряли среди айсбергов.
Тем не менее, помимо нанесения на карту кучи объектов имени себя любимого, Росс рассчитал расположение южного магнитного полюса и от души (хоть и не лично) поспособствовал развитию зоологии и ботаники.
Единственная жертва из числа экипажа — матрос, смытый за борт волной. На кораблях не было ни голода, ни болезней.
Но, в попытке рассказать о кораблях, я, собственно, о кораблях и позабыла. Это упущение стоит исправить. Так что набираемся терпения, концентрируем внимание и вникаем в цифры.
“Эребус” имел водоизмещение в 715 тонн, “Террор” — всего в 325. Для сравнения: бриг “Tre Kronor”, с 2010 года ставший символом Петербургских “Алых парусов”, имеет водоизмещение в 330 тонн. А знаменитая линейная “Полтава” Петра Первого — 1200 тонн.
На всякий случай, водоизмещение — это объем воды, вытесняемый подводной частью корабля. Кстати, вес этой воды равен полному весу судна.
Но двукратная разница в водоизмещении не означает такую же разницу по габаритам. Длина “Террора” — 31 метр, “Эребуса” — 32. Ширина — чуть больше восьми и чуть меньше девяти соответственно. Осадка одинаковая: 6,86 метра. Да и на рисунках их обычно не различишь.
Для боевых действий на каждом корабле стояло по две мортиры и 10 пушек. При переводе на арктическую службу они были сняты, зато появилась ледовая броня. А в 1845, для экспедиции Франклина, — еще и паровые двигатели, позволявшие увеличить скорость кораблей почти вдвое. Паровые двигатели в 20 у “Террора” и 25 у “Эребуса” лошадиных сил. Для сравнения: сегодня средней ценовой категории седан имеет под капотом 120 лошадей. А крейсер “Аврора” — почти 12 тысяч.
И еще для сравнения, яхта Амундсена “Йоа”: 48 тонн водоизмещения, длина-ширина — 21 на 6 метров, осадка — что-то около метра и двигатель на 13 л.с. Сразу после прохождения Северо-Западного пути Амудсен свою яхту продал, она долго гнила под открытым небом в Сан-Франциско, а теперь, отреставрированная, вернулась на родину.
Вернуть “Эребус” с “Террором” пытались 170 лет, а в итоге все равно признали канадским культурным наследием.
В 2008 году “Парки Канады” объявили об очередном этапе поисков кораблей Франклина. Под это дело выделили 75 000 канадских долларов и ледокол. Основной целью поисковой экспедиции была поддержка территориальных претензий Канады на Северо-Западный проход.
Экспедиции, одна за одной, продолжались до сентября 2014 года, когда у полуострова Аделаида (прямо под островом Кинг Уильям) команда Мартина Бергмана обнаружила место крушения “Эребуса”.
“Террор” нашелся в заливе Террор в сентябре 2016. Это совпадение, залив получил свое название еще в 1910 (с запада он ограничен островом Фитцджеймса, а с востока — островом Ирвинга, что наводит на мысль о том, что весь офицерский состав экспедиции со временем “расселили” по карте).
Оба корабля внесены в Национальный список исторических памятников Канады (без координат). С “Эребуса” подняли судовой колокол. С “Террора” есть фотографии корпуса, штурвала и энное количество памятных безделушек.
И не знаю, как вам, а мне отчего-то грустно эти безделушки разглядывать. В формате льдисто-сияющего миража на горизонте, обросшие мифами и слухами, “Эребус” с “Террором” казались как-то значительней и, как ни странно, ближе. А затянутые илом, покореженные борта — это неизбежный и окончательный финал истории.
___________________________________________
А впрочем, с кораблями мы так и так закончили. Давайте поговорим о капитанах.
Сэр Джон Франклин, член Королевского географического общества, контр-адмирал. Родился в 1786. Девятый из двенадцати детей небогатого купца. Впервые вышел в море в 12 лет, во флоте — с 14. Первая битва — в 1800 году, при Копенгагене, в эскадре Горацио Нельсона (а Нельсон — это, кстати, один из прототипов Хорнблауэра авторства Форестера).
В 16 лет, уже в звании мичмана, Франклин на корабле “Инвестигейтор” сопровождал своего дядю, капитана Мэтью Флиндерса, в плавании вокруг Австралии.
Сражался при Трафальгаре — Наполеоновские войны. Был ранен при Новом Орлеане — Вторая война за независимость.
В 1818 впервые оказался в Арктике. В 1819-23 едва не погиб во время первого собственного похода. Не буду повторяться и пересказывать прошлый раздел заново — все его походы читать там.
Вернулся на родину героем и женился на молодой, но уже тогда больной туберкулезом поэтессе, Элеонор Энн Порден. И по тем обрывкам информации, что мне удалось найти, их история любви — из тех, о которых снимают возвышенно-слезливое кино. Они переписывались годами. Он поддерживал ее поэтический талант, она — его тягу на север. Она родила ему ребенка, хотя с ее состоянием здоровья это было риском. Прошел год — болезнь обострилась. Она отправила Франклина во вторую экспедицию и умерла в его отсутствие.
… Франклин вернулся домой через три года и женился на ее подруге.
Вообще тут стоит отметить, что Франклину очень повезло, что с первой, что со второй женой. В чем-то они обе его превосходили и при этом неизменно содействовали и вдохновляли на свершения.
Наверное, если бы Франклин не исчез с таким скандалом, Джейн Гриффин — его вторая жена — имела все шансы затмить его своей славой. Женщина-путешественник, в 19 веке, представляете? До замужества она исколесила Европу, Скандинавию и Россию. Сразу после свадьбы, пока Франклин служил на Средиземном море, добралась до Северной Африки, Сирии и Крита. Прошла пешком вдоль и поперек всю Тасманию. Уже после 1845 побывала в Вест-Индии и США. И после смерти Франклина — в Японии, Индии и Южной Америке. Добавьте к этому благотворительность и кучу сумасбродных проектов, типа избавления Тасмании от змей, золотую медаль Королевского географического общества и полдюжины экспедиций, отправленных на ее деньги на север в поисках мужа.
Что до Франклина — в 1829 он получил рыцарский титул. Затем — корабль “Рэйнбоу” и назначение на Средиземное море. Команда не чаяла души в своем капитане, “Рэйнбоу” (“Holy Rainbow”, как ее ласково окрестили свои) гордо бороздила морской простор, радуя капитана идеальной дисциплиной.
В 1836 году кому-то пришло в голову, что было бы круто повторить “Франклинов раек” (еще одно милое прозвище “Радуги”) в рамках каторжного поселения на противоположном конце земного шара. И чету Франклинов отправили в Тасманию. Леди Джейн с восторгом приняла на себя обязанности жены генерал-губернатора, и сэр Джон только успевал сворачивать ее авантюры. Но даже несмотря на интриги местных, которые породили волну слухов и в итоге повлекли за собой отставку Франклина, активное меценатство дало свои плоды: Тасмания расцвела — обзавелась школами, колледжем, научным обществом, музеем и Ботаническим садом.
Не удивительно, что после таких успехов Франклину доверили самую амбициозную Арктическую экспедицию. Кто ж знал, чем это обернется…
Кстати говоря, Джон Франклин — единственный из всего экипажа, у кого известна точная дата смерти: “11 июля 1847 года”, — указано в записке из пирамиды Росса за подписями Крозье и Фитцджеймса. Причина не сообщается, но в его почтенном возрасте отравление свинцом могло обострить какую-то хронику или спровоцировать что угодно. На картинах-реконструкциях 19 века Франклина изображают возлежащим на смертном одре среди скорбящего экипажа. В любом случае, слабо вероятно, что его сожрал гигантский белый медведь.
Вообще, при всей моей неприязни к сэру Джону в книге и в сериале, стоит отдать ему должное: как “управляющий” экспедиции он был хорош. Он ладил с людьми и умел вдохновлять. Руководители им гордились, подчиненные его любили. И, несмотря на отсутствие судового арктического опыта и необходимой физической подготовки, преклонный возраст и излишнюю самонадеянность, именно такой человек — прожектёр и мечтатель — воплощает собой идеал золотого века британских географических открытий.
___________________________________________
Но знаете что? До подвигов Крозье ему далеко.
Слушайте: Крозье был врачом и офицером по науке при Франклине. Отправляясь в экспедицию, он разработал специальную сыворотку, которая позволила ему пролежать в анабиозе почти полторы сотни лет, чтобы потом восстать и кошмарить Отряд Альфа — марвеловскую команду канадских супергероев, которых бортанул Россомаха. Вот это поворот, да? Чем там все закончилось, я не вникала, мне хватило зубастого зомби в трико на обложке — en.wikipedia.org/wiki/Pestilence_(comics).
Ну а если серьезно…
Френсис Родон Мойра Крозье (в сохранившихся письмах подписывается полным набором инициалов, так что не будем и мы их игнорировать) — член Королевского астрономического общества и Королевского общества по развитию знаний о природе, капитан королевских ВМФ, участник шести полярных экспедиций.
Родился в 1796 году, в Банбридже, одиннадцатым (пятым, по другим источникам) из тринадцати детей небогатого ирландского адвоката Джорджа Крозье. Ушел во флот в 13 лет, в чине кадета. К 16 дослужился до мичмана. Доплыл до Тихого океана в рамках поисков мятежников с корабля “Баунти”. В 18 уже в чине младшего лейтенанта принимал участие в походе к мысу Доброй Надежды.
В 1821 стартовала вторая арктическая экспедиция Парри, ставшая началом арктической карьеры Крозье. Там же младший лейтенант Крозье свел знакомство с младшим лейтенантом Джеймсом Россом.
Росс был выше по положению и имел явно больше перспектив продвижения по службе, но это не помешало их с Крозье дружбе. Через двадцать с лишним лет Крозье будет шафером на свадьбе Росса, и последнее сохранившееся в архивах письмо капитана “Террора” (от 9 июля 1845 года) также будет адресовано Россу.
Во время экспедиций Парри, Крозье много времени отводил астрономическим и магнитным исследованиям, контактировал с местными жителями, изучал инуитский язык. Начал публиковаться, едва разменяв третий десяток. Слыл человеком целиком и полностью отдающим себя своему делу. Но из-за ирландских корней звание первого лейтенанта получил лишь в 35 лет.
С 1832 по 1835 годы Крозье на фрегате “Стаг” патрулировал западное побережье Испании и Португалии во время мигелистских войн. Серьезных боевых действий там не случилось, и по окончании кампании Крозье вновь вернулся в Арктику, и вновь — с Россом.
В 1839 стартовала экспедиция в Антарктиду, о которой я уже писала выше. А теперь напишу еще, потому что Крозье эта экспедиция принесла если и не любовь всей жизни, то как минимум единственную задокументированную интрижку.
София Крэкрофт, дочь младшей сестры Франклина, Изабеллы, проживала на тот момент с дядюшкой Джоном, в Тасмании, и в роли секретаря и компаньонки тетушки Джейн путешествовала с ней по стране. Крозье познакомился с Софией, будучи приглашенным ко двору генерал-губернатора. А потом балы (в частности, на палубе “Террора” в 1841), приемы, пикники на природе… Крозье сделал предложение (по некоторым источникам, неоднократно), она отказалась, не желая становиться третьей лишней между капитаном и его кораблем. Ну, или между полярником и Арктикой.
Некоторое время Крозье состоял с ней в переписке. Возможно, надеялся все-таки получить положительный ответ. Возможно, рассчитывал ее впечатлить, отправляясь в 1845 на север под командованием Франклина. Последнее предположение обычно высказывается в новых источниках. Статьи, появившиеся до выхода романа Симмонса, не придают несложившемуся роману слишком большого значения.
Дальнейшая судьба Крозье вам уже известна: по возвращении из Антарктики он получил чин капитана, не получил должность руководителя экспедиции, отправился в плавание под командованием Франклина и не вернулся.
Кто-то из инуитов утверждал, будто Крозье с последними выжившими видели аж в 1852 году где-то на континенте. Доказательств нет, нет и опровержения, но Симмонс прописал ему долгую жизнь среди аборигенов.
В Бэнбридже, напротив дома семейства Крозье, установлен монумент. В 1935 на видимой стороне Луны именем Крозье назвали кратер. Кратер, конечно, мог бы быть и побольше. Но тут размер не главное, ведь по соседству с Крозье расположились Колумб, Магелан и Кук.
Мыс Крозье есть на острове Росса. Еще один мыс Крозье — на острове Кинг-Уильям, в бухте Террор. Ну и кроме них река, пролив, еще мыс, канал и остров — и все в Канадской Арктике.
Симмонс сделал Крозье главным героем романа “Террор”. А еще до него в Марвел наваяли злодея Мора (или Чуму, перевод “Чума” мне нравится больше) для своего отряда Альфа.
___________________________________________
И мы наконец добрались до капитана “Эребуса” — Джеймса Фитцджеймса. Вы наверное уже обратили внимание, что биографии Франклина и Крозье равномерно раскиданы по истории освоения Арктики, тогда как Фитцджеймс там не фигурирует. Экспедиция Франклина стала для него первым полярным опытом — и последним, увы.
Джеймс Фитцджеймс — незаконнорожденный сын британского дипломата Джеймса Стивена. Родился в 1813 году в Бразилии, крещен только через полтора года в Лондоне, где и получил имя с фиктивной родословной из Джеймса и Анны Фитцджеймс (по сути Джеймс Фитцджеймс — это аналог Джона Доу для того времени). Есть версия, что его мать была богатой португалкой, и служанка, которая везла младенца в Англию, говорила на португальском — впоследствии Фитцджеймс бегло изъяснялся на этом языке.
Джеймс Стивен со своим бастардом не контактировал, он был по уши в долгах, к тому же одновременно с внебрачным на свет появился его очередной “брачный” ребенок. А ведь родство могло значительно облегчить продвижение Фитцджеймса по службе: его дед — Джеймс Гамбье — был адмиралом, участвовавшим в Первой Американской войне за независимость. А двоюродный дядя — тоже Джеймс Гамбье, и тоже адмирал — в 1814 году заключил мирный договор, завершивший вторую войну за независимость.
Фитцджеймса воспитало семейство Канингемов — Роберт и Луиза. Они проживали по соседству с родней жены Стивена, не имели никаких связей во флоте, зато были исключительно образованными, уважаемыми и интеллигентными людьми. У них имелся и родной сын, Уильям Каннингем — сводный брат Фитцджеймса, младше его на два года.
Вообще, не стесненный в средствах, образованный и получивший приличное воспитание молодой человек из Хэрдфордшира мог бы стать философом, ученым или просто прожигать жизнь где-нибудь в Лондоне. Мог бы выгодно жениться и ни в чем себе не отказывать. Но нет. То ли адмиральство в крови не давало Фитцджеймсу покоя, то ли сыграла свою роль потребность самоутвердиться вопреки незавидному положению бастарда, но уже в 12 лет он вступил в ряды ВМФ.
Поначалу все-таки всплыла полезная родственная связь: Роберт Гамбье, капитан фрегата “Приам”, был троюродным кузеном Фитцджеймса, и взял его на борт мичманом. (На самом деле, даже не мичманом, а, насколько я понимаю иерархию флота того времени, унтер-мичманом с перспективой производства в лейтенанты). Однако Гамбье в скором времени покинул корабль. Новый капитан продвинул Фитцджеймса по службе (тут опять же тонкости флотской иерархии, но вроде как он сменил вектор продвижения с лейтенанта на штурмана), и “Приам” отправился к берегам Центральной Америке с дипломатической миссией.
А в 1830 году “Приам” неожиданно отправили в резерв. Но Фитцджеймс в резерв не собирался: устроившись на другой корабль и приврав относительно срока службы и ранга, он получил звание мичмана. И, насколько я понимаю, начиная с тридцатых годов можно выбрать любой эпизод жизни Фитцджеймса — и обнаружится какая-то феерическая авантюра в духе барона Мюнгхаузена.
Вот к примеру. В 1834 приемный отец Фитцджеймса познакомил его с капитаном инженерных войск Френсисом Чесны, которому пришла в голову идея проложить путь из Средиземного моря к Индии. Суэцкого канала тогда не было, да и через Персидский залив до Индии ближе, поэтому решили идти не через Египет, а через Сирию — к верховьям реки Ефрат. Для этого дела снарядили два парохода — “Тигр” и “Ефрат” — разобрали их, сложили в повозки и потащили через горы и пустыню.
Прекрасная идея, решил Фитцджеймс. Ушел с фрегата “Винчестер”, где уже дорос до младшего лейтенанта, и вписался в поход. “Тигр” потеряли по дороге, а собранный и спущенный на воду “Ефрат”, имел слишком большую осадку и напоролся на мель где-то ближе к Багдаду. Двигатель каюкнулся, экспедиция закончилась.
Не тут-то было! Фитцджеймс взял письма дипломатов, которые ему то ли передали, то ли он сам их туда и привез, и радостно попер их обратно: полторы тысячи километров пешком до стартовой точки, и потом уже на кораблях — в Англию.
После этого Фитцджеймс поступил на судно “Экселент”, где познакомился с Джоном Барроу младшим. Они сдружились, что впоследствии принесло Фитцджеймсу назначение на “Эребус”. В тот же период Фитцджеймс с еще одним приятелем, Фэйрхолмом (лейтенант, погиб на Эребусе), был рекомендован Джеймсу Россу. Росс даже запросил их себе в команду в Антарктическую экспедицию, но Адмиралтейство отказало: на Фитцджеймса были другие планы.
В 1839-40 годах он участвовал во второй Турецко-Египетской войне, командовал пушками на корабле “Ганг”. Отличился, правда, на суше, совершив вылазку в лагерь египтян, чем страшно разозлил их генерала, Ибрагим Пашу — за голову Фитцджеймса была объявлена награда.
Следующая заварушка — то, что он рассказывал в первой серии, про штурм Чжэньцзяня. Первая опиумная война, бомбардировки китайских джонок, грабежи, насилие со стороны британцев, под знаменами восстановления экономического равновесия в отношениях с Китаем.
Чжэньдзян стал переломным моментом в войне. После взятия города британцам оставалось подняться вверх по Янцы и войти в Нанкин. Наверное, поэтому бой при Чжэньцзяне оказался одним из самых кровопролитных сражений в войне.
Любопытная деталь: во время наступления на Чжэньцзянь Фитцджеймс руководил отрядом, запускавшим ракеты Конгрива (американский гимн, помните?), и как раз такой ракетой в восьмой серии он палит по Туунбаку.
Но в общем само сражение для Фитцджеймса закончилось достаточно быстро — его подстрелили из мушкета. Пуля прошла сквозь руку и застряла в позвоночнике. Полумертвого лейтенанта отволокли на линейный корабль “Корнуолис”, где прооперировали — без анестезии и антисептиков.
Фитцджеймс оклемался, страшно огорчился своему вынужденному бездействию и написал юмористическую поэму на десять тысяч слов, про войну. И издал под псевдонимом Том Боулайн (из не слишком приличной песенки — собирательное имя ребенка, родившегося на корабле, в те времена, когда в порту на корабль пускали шлюх).
Пока Фитцджеймс выздоравливал, был принятНанкинский мирный договор, и война прекратилась. А Фитцджеймса наградили за проявленную отвагу.
Примерно тогда же, но уже в Сингапуре произошло что-то важное, но не задокументированное: Фитцджеймс дал денег Джорджу Барроу. Джордж Барроу — это еще один сын Джона Барроу и брат хорошего друга Фитцджеймса, Джона Барроу младшего. Принято считать, что деньги были нужны, дабы замять скандал, но подробности мы вряд ли узнаем. Сам Фитцджеймс в письме Джону Барроу младшему кокетливо называл услугу незначительной и не стоящей внимания.
Джон Барроу старший — второй секретарь Адмиралтейства — заметил молодого, героичесткого и “услужливого” Фитцджеймса. Тот быстренько получил производство в чин командора и средних размеров бриг “Клио” и отправился патрулировать теперь уже беззащитное и покорное побережье Китая, параллельно строча пачками письма в Англию, где в 1843 году пошли серьезные разговоры о Северо-Западном проходе.
Росс вернулся из Антарктиды. Фитцджеймс загорелся идеей идти на север с Россом (но ни в коем случае не с Баком!). Он предлагал собственные проекты по покорению Северного полюса — зимой, пешком, командой из 22 человек. Потом ему, видимо, пришло в голову, что за Северо-Западный проход можно удостоиться посвящения в рыцари, и он начал задумываться о том, чтобы самому руководить экспедицией.
В мае 1844 “Клио” направилась к берегам Англии. По дороге, у побережья Намибии, Фитцджеймс пытался пресечь беспорядки, творимые торговыми судами среди залежей гуано на острове Ичабо. Вокруг острова собралось почти полторы сотни кораблей, корабликов и шлюпок разных размеров. Причаливать можно было только с подветренной стороны. Матросы гребли “белое золото” лопатами, при том что вонь буквально разъедала глаза. Кто-то протестовал, кто-то пытался отбить волшебное птичье дерьмо у конкурентов откровенно пиратскими вылазками.
Фитцджеймс со своим лейтенантом и другом Ле Весконтом (в будущем — лейтенант на Эребусе) отправили пару совсем уже обнаглевших капитанов домой, кого-то даже повезли в Англию в наручниках. Хотя вряд ли это серьезно повлияло на творящийся на острове беспредел.
А вернувшись на родину, Фитцджеймс продолжил обхаживать Барроу, чтобы добиться места в экспедиции. Добился. Отплыл и не вернулся.
А в документальном фильме 2005 года упомянут рассказ инуита, с которым последние выжившие расплатились за еду офицерской шпагой. Шпагу передали то ли Россу, то ли Ричардсону, то ли МакКлинтоку, и выгравированная на ней дата совпадала с датой производства Фитцджеймса в лейтенанты. По Симмонсу, Фитцджеймс умер вскоре после закладки записки в пирамиду от отравления свинцом. А ведь он был молод, силен и самонадеян — прекрасный кандидат на долгую и счастливую жизнь.
___________________________________________
И в завершении я хочу вернуться к сериалу. Ведь изначально мое маленькое исследование затевалось именно аналитикой к экранизации Симмонса.
Я бесконечно восхищена дотошностью сценаристов “Террора”, вниманием к деталям и проработкой матчасти. Чем дальше я копала, тем больше пасхалок обнаруживала. И, полагаю, если добраться до подробной биографии Крозье, вникнуть в сохранившуюся переписку Франклина или прочесть памфлеты Фитцджеймса, проявится смысл остальных проходных на первый взгляд моментов.
Я привыкла к тому, что экранизация должна отличаться от первоисточника — и сериал достаточно серьезно отклоняется от книги. Но обычно из этого следует, что для гармоничности кадра или упрощения сюжета всплывают красивые статисты и поверхностно вхарактерные поступки героев, противоречащие и логике, и фактам.
Тут ситуация противоположна. Пьяный Фитцджеймс достает из сундука с карнавальными костюмами платье — потому что в возрасте двадцати лет он играл женскую роль в театральной постановке. Фраза про переход Цезаря через Рубикон — не отсылка к фильмографии Мензиса, а прямая цитата из письма. Выступление Диккенса имело место, а Джон Барроу действительно лежал на смертном одре, когда Джеймс Росс отправился на поиски экспедиции. В книге Симмонса упомянуто, что сигнальные колокола с кораблей уходящая команда забрала с собой, но в 2014 колокол Эребуса подняли со дна, и в сериале колоколов уже нет. Зато синие солнечные очки Крозье — копия реально найденных на острове. И даже тюленья охота в последних кадрах соответствует описаниям Амундсена.
И самое забавное: по моим ощущениям, это не заигрывание со зрителем. По моим ощущениям, кто-то из создателей просто вдохновился историей Франклина и, помимо книги Симмонса (которая безусловно тоже очень близка к реалиям), перелопатил весь озвученный Симмонсом список литературы, чтобы опираться уже на собственную базу фактов.
Эта мысль греет мне душу — приятно чувствовать общность с авторами канона.
In Baffin's Bay where the whale fish blow
The fate of Franklin no man may know
The fate of Franklin no tongue can tell
Lord Franklin alone with his sailors do dwell
The fate of Franklin no man may know
The fate of Franklin no tongue can tell
Lord Franklin alone with his sailors do dwell
Часть 4. Кое-что об инуитах -- в комментариях
-
-
29.07.2018 в 07:47Еще одно предуведомление. Инуитская мифология, как в общем любая мифология, сложна и необъятна. Племена эскимосов заселяют огромные территории, и при этом слабо взаимодействуют друг с другом. По сказкам, которые рассказываются в разных поселениях, можно проследить путь тех или иных верований, взаимодействие семейств и основные события. Но я этого делать не буду. Я расскажу — в общих чертах — то, что мне кажется важным в контексте симмонсовского “Террора”, то, что, на мой взгляд, легло в основу Туунбака, и то, что стоит учитывать при просмотре сериала.
Давайте начнем со сказки — чтобы сразу, скажем так, погрузиться в атмосферу.
-
-
29.07.2018 в 07:47читать дальше
-
-
29.07.2018 в 11:04мелкие уточнения
сорри, просто пара вопросов
-
-
29.07.2018 в 12:48-
-
29.07.2018 в 14:56Больше похоже на ботулизм.
Спасибо за пост, очень интересно!
-
-
29.07.2018 в 15:18-
-
29.07.2018 в 15:20-
-
29.07.2018 в 15:24